Детская болезнь левизны в педагогике. Большая советская энциклопедия - детская болезнь левизны в коммунизме. Что такое «Вейджер»

детская болезнь левизны в коммунизме

Владимир Ленин

ДЕТСКАЯ БОЛЕЗНЬ "ЛЕВИЗНЫ" В КОММУНИЗМЕ

ПОСВЯЩЕНИЕ

V. "ЛЕВЫЙ" КОММУНИЗМ В ГЕРМАНИИ. ВОЖДИ - ПАРТИЯ - КЛАСС - МАССА

^ VI. СЛЕДУЕТ ЛИ РЕВОЛЮЦИОНЕРАМ РАБОТАТЬ В РЕАКЦИОННЫХ ПРОФСОЮЗАХ?

VII. УЧАСТВОВАТЬ ЛИ В БУРЖУАЗНЫХ ПАРЛАМЕНТАХ?

VIII. "НИКАКИХ КОМПРОМИССОВ"?

^ IX. "ЛЕВЫЙ" КОММУНИЗМ В АНГЛИИ

X. НЕКОТОРЫЕ ВЫВОДЫ

ДОБАВЛЕНИЕ

I. РАСКОЛ ГЕРМАНСКИХ КОММУНИСТОВ

II. КОММУНИСТЫ И НЕЗАВИСИМЦЫ В ГЕРМАНИИ

^ III. ТУРАТИ И К° В ИТАЛИИ

IV. НЕПРАВИЛЬНЫЕ ВЫВОДЫ ИЗ ВЕРНЫХ ПОСЫЛОК

V. ПИСЬМО ВАЙНКУПА

ПОСВЯЩЕНИЕ

Посвящаю эту статью высокопочтенному мистеру Ллойду-Джорджу в изъявление признательности за его почти марксистскую и во всяком случае чрезвычайно полезную для коммунистов и большевиков всего мира речь 18. III. 1920.

^ I. В КАКОМ СМЫСЛЕ МОЖНО ГОВОРИТЬ О МЕЖДУНАРОДНОМ ЗНАЧЕНИИ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ?

Первые месяцы после завоевания пролетариатом политической власти в России (25.Х- 7.XI 1917) могло казаться, что громадные отличия отсталой России от передовых западно-европейских стран сделают революцию пролетариата в этих последних очень мало похожей на нашу. Теперь мы имеем уже перед собой очень порядочный международный опыт, который говорит с полнейшей определенностью, что некоторые основные черты нашей революции имеют не местное, не национально-особенное, не русское только, а международное значение. И я говорю здесь о междyнapoднoм значении не в широком смысле слова: не некоторые, а все основные и многие второстепенные черты нашей революции имеют международное значение в смысле воздействия ее на все страны. Нет, в самом узком смысле слова, т.-е. понимая под международным значением международную значимость или историческую неизбежность повторения в международном масштабе того, что было у нас, приходится признать такое значение за некоторыми основными чертами нашей революции.

Конечно, было бы величайшей ошибкой преувеличить эту истину, распространить ее не только на некоторые из основных черт нашей революции. Точно так же было бы ошибочно упустить из виду, что после победы пролетарской революции хотя бы в одной из передовых стран наступит, по всей вероятности, крутой перелом, именно Россия сделается вскоре после этого не образцовой, а опять отсталой (в "советском" и в социалистическом смысле) страной.

Но в данный исторический момент дело обстоит именно так, что русский образец показывает всем странам кое-что, и весьма существенное, из их неизбежного и недалекого будущего. Передовые рабочие во всех странах давно поняли это, - а еще чаще не столько поняли, сколько инстинктом революционного класса схватили, почуяли это. Отсюда международное "значение" (в узком смысле слова) советской власти, а также основ большевистской теории и тактики. Этого не поняли "революционные" вожди II Интернационала, вроде Каутского в Германии, Отто Бауэра и Фридриха Адлера в Австрии, которые и оказались поэтому реакционерами, защитниками худшего оппортунизма и социал-предательства. Между прочим, анонимная брошюра "Всемирная революция" ("Weltrevolution", вышедшая в 1919 году в Вене (Sozialistische Bucherei, Heft 11; Ignaz Band, показывает особенно наглядно весь ход мысли и весь круг мысли, вернее, всю бездну недомыслия, педантства, подлости и предательства интересов рабочего класса - и притом под соусом "защиты" идеи "всемирной революции".

Но остановиться подробнее на этой брошюре придется когда-либо другой раз. Здесь же отметим только еще одно: в давно-давно прошедшие времена, когда Каутский был еще марксистом, а не ренегатом, он, подходя к вопросу, как историк, предвидел возможность наступления такой ситуации, при которой революционность русского пролетариата станет образцом для Западной Европы. Это было в 1902 году, когда Каутский писал в революционной "Искре" статью: "Славяне и революция". Вот что он писал в этой статье:

"В настоящее же время (в противоположность 1848 году) можно думать, что не только славяне вступили в ряды революционных народов, но что и центр тяжести революционной мысли и революционного деда все более и более передвигается к славянам. Революционный центр передвигается с запада на восток. В первой половине XIX века он лежал во Франции, временами в Англии. В 1848 г. и Германия вступила в ряды революционных наций... Новое столетие начинается такими событиями, которые наводят на мысль, что мы идем навстречу дальнейшему передвижению революционного центра, именно: передвижению его в Россию... Россия, воспринявшая столько революционной инициативы с Запада, теперь, быть может, сама готова послужить для него источником революционной энергии. Разгорающееся русское революционное движение окажется, быть может, самым могучим средством для того, чтобы вытравить тот дух дряблого филистерства и трезвенного политиканства, который начинает распространяться в наших рядах, и заставит снова вспыхнуть ярким пламенем жажду борьбы и страстную преданность нашим великим идеалам. Россия давно уже перестала быть для Западной Европы простым оплотом реакции и абсолютизма. Дело обстоит теперь, пожалуй, как раз наоборот. Западная Европа становится оплотом реакции и абсолютизма в России... С царем русские революционеры, быть может, давно уже справились бы, если бы им не приходилось одновременно вести борьбу и против его союзника, - европейского капитала. Будем надеяться, что на этот раз им удастся справиться с обоими врагами, и что новый "священный союз" рухнет скорее, нежели его предшественники. Но, как бы ни окончилась теперешняя борьба в России, кровь и счастье мучеников, которых она породит, к сожалению, более чем достаточно, не пропадут даром. Они оплодотворят всходы социального переворота во всем цивилизованном мире, заставят их расти пышнее и быстрее. В 1848 г. славяне были трескучим морозом, который побил цветы народной весны. Быть может, теперь им суждено быть той бурей, которая взломает лед реакции и неудержимо принесет с собою новую, счастливую весну для народов". (Д. Каутский. "Славяне и революция". "Искра" ? 18, 10 марта 1902 г.)

Хорошо писал 18 лет тому назад Карл Каутский!

^ II. ОДНО ИЗ ОСНОВНЫХ УСЛОВИЙ УСПЕХА БОЛЬШЕВИКОВ

Наверное, теперь уже почти всякий видит, что большевики не продержались бы у власти не то, что 2 1/2 года, но и 2 1/2 месяца без строжайшей, поистине железной дисциплины в нашей партии, без самой полной и беззаветной поддержки ее всей массой рабочего класса, т.-е. всем, что есть в нем мыслящего, честного, самоотверженного, влиятельного, способного вести за собой или увлекать отсталые слои.

Диктатура пролетариата есть самая свирепая, самая острая, самая беспощадная война нового класса против более могущественного врага, против буржуазии, сопротивление которой удесятерено ее свержением (хотя бы в одной стране) и могущество которой состоит не только в силе международного капитала, в силе и прочности международных связей буржуазии, но и в силе привычки, в силе мелкого производства. Ибо мелкого производства осталось еще на свете, к сожалению, очень и очень много, а мелкое производство рождает капитализм и буржуазию постоянно, ежедневно, ежечасно, стихийно и в массовом масштабе. По всем этим причинам диктатура пролетариата необходима, и победа над буржуазией невозможна без долгой, упорной, отчаянной, войны не на живот, а на смерть, - войны, требующей выдержки, дисциплины, твердости, непреклонности и единства воли.

Повторяю, опыт победоносной диктатуры пролетариата в России показал наглядно тем, кто не умеет думать или кому не приходилось размышлять о данном вопросе, что безусловная централизация и строжайшая дисциплина пролетариата являются одним из основных условий для победы над буржуазией.

На этом часто останавливаются. Но далеко недостаточно размышляют о том, что это значит, при каких условиях это возможно? Не следует ли возгласы приветствия по адресу советской власти и большевиков почаще сопровождать серьезнейшим анализом причин того, почему большевики могли выработать необходимую для революционного пролетариата дисциплину?

Большевизм существует, как течение политической мысли и как политическая партия, с 1903 года. Только история большевизма за весь период его существования может удовлетворительно объяснить, почему он мог выработать и удержать при самых трудных условиях железную дисциплину, необходимую для победы пролетариата.

И, прежде всего, является вопрос: чем держится дисциплина революционной партии пролетариата? чем она проверяется? чем подкрепляется? Во-первых, сознательностью пролетарского авангарда и его преданностью революции, его выдержкой, самопожертвованием, героизмом. Во-вторых его уменьем связаться, сблизиться, до известной степени, если хотите слиться с самой широкой массой трудящихся, в первую голову пролетарской, но также и с не пролетарской трудящейся массой. В-третьих, правильностью политического руководства, осуществляемого этим авангардом, правильностью его политической стратегии и тактики, при условии, чтобы самые широкие массы собственным опытом убедились в этой правильности. Без этих условий дисциплина в революционной партии, действительно способной быть партией передового класса, имеющего свергнуть буржуазию и преобразовать все общество, не осуществима. Без этих условий попытки создать дисциплину неминуемо превращаются в пустышку, во фразу, в кривлянье. А эти условия, с другой стороны, не могут возникнуть сразу. Они вырабатываются лишь долгим трудом, тяжелым опытом; их выработка облегчается лишь правильной революционной теорией, которая, в свою очередь, не является догмой, а окончательно складывается лишь в тесной связи с практикой действительно массового и действительно революционного движения.

Если большевизм мог выработать и успешно осуществить в 1917-1920 годах, при невиданно тяжелых условиях, самую строгую централизацию и железную дисциплину, то причина тому заключается просто-на-просто в ряде исторических особенностей России.

С одной стороны, большевизм возник в 1903 году на самой прочной базе теории марксизма. А правильность этой - и только этой - революционной теории доказал не только всемирный опыт всего XIX века, но и в особенности опыт блужданий и шатаний, ошибок и разочарований революционной мысли в России. В течение около полувека, приме; но с 40-х и до 90-х годов прошлого века, передовая мысль в России, под гнетом невиданно дикого и реакционного царизма" жадно искала правильной революционной теории, следя с удивительным усердием и тщательностью за всяким и каждым "последним словом" Европы и Америки в этой области. Марксизм, как единственно правильную революционную теорию, Россия поистине выстрадала полувековой историей неслыханных мук и жертв, невиданного революционного героизма, невероятной энергии и беззаветности исканий, обучения, испытания на практике, разочарований, проверки, сопоставления опыта Европы. Благодаря вынужденной царизмом эмигрантщине, революционная Россия обладала во второй половине XIX века таким богатством интернациональных связей, такой превосходной осведомленностью насчет всемирных форм и теорий революционного движения, как ни одна страна в мире.

С другой стороны, возникший на этой гранитной теоретической базе большевизм проделал пятнадцатилетнюю (1903-1917) практическую историю, которая по богатству опыта не имеет себе равной в свете. Ибо ни в одной стране за эти 15 лет не было пережито даже приблизительно так много в смысле революционного опыта, быстроты и разнообразия смены различных форм движения, легального и нелегального, мирного и бурного, подпольного и открытого, кружкового и массового, парламентского и террористического. Ни в одной стране не было сконцентрировано на таком коротком промежутке времени такого богатства форм, оттенков, методов борьбы всех классов современного общества, притом борьбы, которая, в силу отсталости страны и тяжести гнета царизма, особенно быстро созревала, особенно жадно и успешно усваивала себе соответствующее "последнее слово" американского и европейского политического опыта.

^ III. ГЛАВНЫЕ ЭТАПЫ В ИСТОРИИ БОЛЬШЕВИЗМА

Годы подготовки революции (1903-1905). Везде чувствуется приближение великой бури. Во всех классах брожение и подготовка. За границей эмигрантская пресса ставит теоретически все основные вопросы революции. Представители трех основных классов, трех главных политических течений, либерально-буржуазного, мелкобуржуазно-демократического (прикрытого вывесками "социал-демократического" и "социал-революционного" направлений) и пролетарски-революционного ожесточеннейшей борьбой программных и тактических взглядов предвосхищают - и подготовляют - грядущие открытую борьбу классов. Все вопросы, из-за которых шла вооруженная борьба масс в 1905-7 и в 1917-1920 годах, можно (и должно) проследить, в зародышевой форме, по тогдашней печати. А между тремя главными направлениями, разумеется, есть сколько угодно промежуточных, переходных, половинчатых образований. Вернее: в борьбе органов печати, партий, фракций, групп выкристаллизовываются те идейно-политические направления, которые являются действительно классовыми; классы выковывают себе надлежащее идейно-политическое оружие для грядущих битв.

Годы революции (1905 - 1907). Все классы выступают открыто. Все программные и тактические взгляды проверяются действием масс. Невиданная в мире широта и острота стачечной борьбы. Перерастание экономической стачки в политическую и политической в восстание. Практическая проверка соотношений между руководящим пролетариатом и руководимым, колеблющимся, шатким, крестьянством. Рождение, в стихийном развитии борьбы, советской формы организации. Тогдашние споры о значении Советов предвосхищают великую борьбу 1917-1920 годов. Смена парламентских форм борьбы и непарламентских, тактики бойкота парламентаризма с тактикой участия в парламентаризме, легальных форм борьбы и нелегальных, а равно их взаимоотношения и связи - все это отличается удивительным богатством содержания. Каждый месяц этого периода равнялся, в смысле обучения основам политической науки - и масс и вождей, и классов и партий, - году "мирного" "конституционного" развития. Без генеральной репетиции" 1905 года победа октябрьской революции 1917 года была бы невозможна.

Годы реакции (1907-1910). Царизм победил. Все революционные и оппозиционные партии разбиты. Упадок, деморализация, расколы, разброд, ренегатство, порнография па место политики [В печатном тексте дальше добавлено: "Усиление тяги к философскому идеализму; мистицизм, как облачение контрреволюционных настроений." Ред.]. По в то же время именно великое поражение дает революционным партиям и революционному классу настоящий и полезнейший урок, урок исторической диалектики, урок понимания, уменья и искусства вести политические борьбу. Друзья познаются в несчастии. Разбитые армии хорошо учатся.

Победивший царизм вынужден ускоренно разрушать остатки добуржуазного, патриархального быта в России. Буржуазное развитие ее шагает вперед замечательно быстро. Внеклассовые, надклассовые иллюзии, иллюзии насчет возможности избегнуть капитализм разлетаются прахом. Классовая борьба выступает совсем по новому и тем более отчетливо.

Революционные партии должны доучиваться. Они учились наступать. Теперь приходится попять, что эту науку необходимо дополнить наукой, как правильнее отступать. Приходится понять, - и революционный класс на собственном горьком опыте учится понимать, - что нельзя победить, не научившись правильному наступлению и правильному отступлению. Из всех разбитых оппозиционных и революционных партий большевики отступили в наибольшем порядке, с наименьшим ущербом для их "армии", с наибольшим сохранением ядра ее, с наименьшими (по глубине и неизлечимости) расколами, с наименьшей деморализацией, с наибольшей способностью возобновить работу наиболее широко, правильно и энергично. И достигли этого большевики только потому, что беспощадно разоблачили и выгнали вон революционеров фразы, которые не хотели понять, что надо отступить, что надо уметь отступить, что надо обязательно научиться легально работать в самых реакционных парламентах, в самых реакционных профессиональных, кооперативных, страховых и подобных организациях.

Годы подъема (1910-1914). Сначала подъем был невероятно медленный, потом, после ленских событий 1912 года, несколько более быстрый. Преодолевая неслыханные трудности, большевики оттеснили меньшевиков, роль которых, как буржуазных агентов в рабочем движении, превосходно была попята всей буржуазией после 1905 года и которых поэтому на тысячи ладов поддерживала против большевиков вся буржуазия. Но большевикам никогда не удалось бы достичь этого, если бы они не провели правильной тактики соединения нелегальной работы с обязательным использованием "легальных возможностей". В реакционнейшей Думе большевики завоевали себе всю рабочую курию.

Первая всемирная империалистская война (1914-1917). Легальный парламентаризм, при условиях крайней реакционности "парламента", служит полезнейшую службу партии революционного пролетариата, большевикам. Большевики депутаты идут на каторгу. В эмигрантской прессе все оттенки взглядов социал-империализма, социал-шовинизма, социал-патриотизма, непоследовательного и последовательного интернационализма, пацифизма и революционного Отрицания пацифистских иллюзий находят у нас свое полное выражение. Ученые дураки и старые бабы II Интернационала, которые пренебрежительно и высоко мерно морщили нос по поводу обилия "фракций" в русском социализме и ожесточенности борьбы между ними, не сумели, когда война отняла хваленую "легальность" во всех передовых странах, организовать даже приблизительно такого свободного (нелегального) обмена взглядов и такой свободной (нелегальной) выработки правильных взглядов, какие организовали русские революционеры в Швейцарии и в ряде других стран. Именно поэтому и прямые социал-патриоты и "каутскианцы" всех стран оказались худшими предателями пролетариата. А если большевизм сумел победить в 1917-20 годах, то одной из основных причин этой победы является то, что большевизм еще с конца 1914 года беспощадно разоблачал гнусность, мерзость и подлость социал-шовинизма и "каутскианства" (которому соответствует лонгетизм во Франции, взгляды вождей Нез. раб. партии и фабианцев в Англии, Турати в Италии и т. д.), массы же потом на собственном опыте убеждались все более и более в правильности взглядов большевиков.

Вторая революция в России (с февраля по октябрь 1917 г.). Невероятная застарелость и устарелость царизма создала (при помощи ударов и тяжестей мучительнейшей войны) невероятную силу разрушения, направленную против него. В несколько дней Россия превратилась в демократическую буржуазную республику, более свободную - в обстановке войны, - чем любая страна в мире. Правительство стали создавать вожди оппозиционных и революционных партий - как в наиболее "строго-парламентарных" республик IX, при чем звание вождя оппозиционной партии в парламенте, хотя и самом что ни на есть реакционном, облегчало последующую роль такого вождя в революции.

Меньшевики и "социалисты-революционеры" в несколько недель великолепно усвоили себе все приемы и манеры, доводы и софизмы европейских героев II Интернационала, министериалистов и прочей оппортунистической швали. Все, что мы читаем теперь о Шейдеманах и Носке, Каутском и Крнспипе [В печатном тексте: Гильфердинге Ред., о Реннере и Аустерлице, Отто Бауэре и Фрицс Адлере, о Турати и Лонгэ, о фабианцах и вождях "Незав. рабоч. партии" в Англии, все это кажется нам (и на деле является) скучным повторением, перепевом знакомого и старого мотива. Все это у меньшевиков мы уже видали. История сыграла шутку и заставила оппортунистов отсталой страны предвосхитить оппортунистов ряда передовых стран.

Если все герои II Интернационала потерпели банкротство, осрамились на вопросе о значении и роли советов и советской власти, если особенно "ярко" осрамились и запутались па этом вопросе вожди вышедших ныне из II Интернационала трех очень важных партий (именно немецкой независимой с.-д. партии французской лонгетистской и английской независимой рабочей партии), если все они оказались рабами предрассудков мелко-буржуазной демократии (совсем в духе мелких буржуа 1848 года, звавших себя "социал-демократами"), то мы уже на примере меньшевиков видели все это. История сыграла такую шутку, что в России в 1905 году родились Советы, что их фальсифицировали в феврале-октябре 1917 года меньшевики, обанкротившиеся вследствие неуменья понять их роль и значение, и что теперь во всем мире родилась идея советской власти, с невиданной быстротой распространяющаяся среди пролетариата всех стран, при чем старые герои П Интернационала повсюду так же банкротятся благодаря их неуменью понять роль и значение Советов, как наши меньшевики. Опыт доказал, что, в некоторых весьма существенных вопросах пролетарской революции, всем странам неизбежно предстоит проделать то, что проделала Россия.

Свою победоносную борьбу против парламентарной (фактически) буржуазной республики и против меньшевиков большевики начали очень осторожно и подготовляли вовсе не просто - вопреки тем взглядам, которые нередко встречаются теперь в Европе и Америке. Мы не призывали в начале указанного периода к свержению правительства, а разъясняли невозможность его свержения без предварительных изменений в составе и настроении Советов. Мы не провозглашали бойкота буржуазного парламента, учредилки, а говорили- с апрельской (1917) конференции нашей партии говорили официально от имени партии, что буржуазная республика с учредилкой лучше такой же республики без учредилки, а "рабоче-крестьянская", советская, республика лучше всякой буржуазно-демократической, парламентарной, республики. Без такой осторожной, обстоятельной, осмотрительной и длительной подготовки мы не могли бы ни одержать победы в октябре 1917 года, ни удержать этой победы.

^ IV. В БОРЬБЕ С КАКИМИ ВРАГАМИ ВНУТРИ РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ ВЫРОС, ОКРЕП И ЗАКАЛИЛСЯ БОЛЬШЕВИЗМ?

Во-первых и главным образом в борьбе против оппортунизма, который в 1914 году окончательно перерос в социал-шовнннзм, окончательно перешел на сторону буржуазии против пролетариата. Это был, естественно, главный враг большевизма внутри рабочего движения. Этот враг и остается главным в международном масштабе. Этому врагу большевизм уделял и уделяет больше всего внимания. Эта сторона деятельности большевиков теперь уже довольно хорошо известна и за границей.

Иное приходится сказать о другом враге большевизма внутри рабочего движения. За границей еще слишком недостаточно знают, что большевизм вырос, сложился и закалился в долголетней борьбе против мелкобуржуазной революционности которая смахивает на анархизм или кое-что от него заимствует, которая отступает в чем бы то ни было существенном от условий и потребностей выдержанной пролетарской классовой борьбы. Теоретически для марксистов вполне установлено, - и опытом всех европейских революций и революционных движений вполне подтверждено, - что мелкий собственник, мелкий хозяйчик (социальный тип, во многих европейских странах имеющий очень широкое, массовое представительство), испытывая при капитализме постоянно угнетение и очень часто невероятно резкое и быстрое ухудшение жизни и разорение, легко переходит к крайней революционности, но не способен проявить выдержки, организованности, дисциплины, стойкости. "Взбесившийся" от ужасов капитализма мелкий буржуа, это - социальное явление, свойственное, как и анархизм, всем капиталистическим странам. Неустойчивость такой революционности, бесплодность ее, свойство быстро превращаться в покорность, апатию, фантастику, даже в "бешеное" увлечение тем или иным буржуазным "модным" течением, - все это общеизвестно. Но теоретическое, абстрактное, признание этих истин нисколько еще не избавляет революционных партий от старых ошибок, которые выступают всегда по неожиданному поводу, в немножко новой форме, в невиданном раньше облачении пли окружении, в оригинальной - более или менее оригинальной - обстановке.

Анархизм нередко являлся своего рода наказанием за оппортунистические грехи рабочего движения. Обе уродливости взаимно пополняли друг друга. И если в России, несмотря на более мелкобуржуазный состав ее населения по сравнению с европейскими странами, анархизм пользовался в период обеих революций (1905 и 1917) и во время подготовки к ним сравнительно ничтожным влиянием, то это, несомненно, следует поставить отчасти в заслугу большевизму, который вел всегда самую беспощадную и непримиримую борьбу против оппортунизма. Говорю: "отчасти", ибо еще более важную роль в деле ослабления анархизма в России сыграло то, что он имел возможность в прошлом (70-ые годы XIX века) развиться необыкновенно пышно и обнаружить до конца свою непригодность, как руководящей теории для революционного класса.

Большевизм воспринял при своем возникновении в 1903 году традицию беспощадной борьбы с мелкобуржуазной, полуанархической (или способной заигрывать с анархизмом) революционностью, каковая традиция имелась всегда у революционной социал-демократии и особенно упрочилась у нас в 1900-1903 годах, когда закладывались основы массовой партии революционного пролетариата в России. Большевизм воспринял и продолжал борьбу с партией, всего более выражавшей тенденции мелкобуржуазной революционности, именно с партией "социалистов-революционеров", по трем главным пунктам. Во-первых, эта партия, отрицавшая марксизм, упорно не хотела (вернее, пожалуй, будет сказать: не могла) понять необходимость строго объективного учета классовых сил и их взаимоотношения перед всяким политическим действием. Во-вторых, эта партия видела свою особую "революционность" или "левизну" в признании ею индивидуального террора, покушений, что мы, марксисты, решительно отвергали. Разумеется, мы отвергали индивидуальный террор только по причинам целесообразности, а людей, которые способны были бы "принципиально" осу ждать террор великой французской революции или вообще террор со стороны победившей революционной партии, осаждаемой буржуазною всего мира, таких людей еще Плеханов в 1900 - 3 году, когда Плеханов был марксистом и революционером, подвергал осмеянию и оплеванию 99). В-третьих, "социалисты-революционеры" видели "левизну" в том, чтобы хихикать над набольшими сравнительно оппортунистическими грехами немецкой социал-демократии наряду с подражанием крайним оппортунистам этой же партии в вопросе, напр., аграрном или в вопросе о диктатуре пролетариата.

История, мимоходом сказать, дала теперь в крупном, всемирно-историческом масштабе подтверждение того мнения, которое мы всегда отстаивали, именно, что революционная немецкая социал-демократия (заметьте, что еще Плеханов в 1900-3 годах требовал исключения Бернштейна из партии, а большевики, продолжая всегда эту традицию, в 1913 году разоблачали всю низость, подлость и предательство Легипа, - что революционная немецкая социал-демократия ближе всего была к такой партии, которая нужна революционному пролетариату, чтобы он мог победить. Теперь, в 1920 году, после всех позорных крахов и кризисов эпохи войны и первых лет после войны, видно ясно, что из всех западных партий именно немецкая революционная социал-демократия дала лучших вождей, а также оправилась, вылечилась, окрепла вновь раньше других. Это видно и на партии спартаковцев и на левом, пролетарском крыле "Независимой с.-д. партии Германии", которое ведет неуклонную борьбу с оппортунизмом и бесхарактерностью Каутских, Гидьфердингов, Ледебуров, Криспипов. Если бросить теперь общий взгляд на вполне законченный исторический период, именно: от Парижской Коммуны до первой социалистической Советской республики, то совершенно определенный и бесспорный абрис принимает вообще отношение марксизма к анархизму. Марксизм оказался правым в конце концов, и если анархисты справедливо указывали на оппортуннстнчность господствующих среди большинства социалистических партий взглядов на государство, то, во-первых, эта оппортунистичность была связана с искажением и даже прямым сокрытием взглядов Маркса на государство (в своей книге "Государство и революция" я отметил, что Бебель 36 лет, с 1875 до 1911, держал под спудом письмо Энгельса, особенно рельефно, резко, прямо, ясно разоблачившее оппортунизм ходячих социал-демократических воззрений на государство); во-вторых, исправление этих оппортунистических взглядов, признание советской власти и ее превосходства над буржуазной парламентарной демократией, все это шло наиболее быстро и широко именно из недр наиболее марксистских течений в среде европейских и американских социалистических партий.

В двух случаях борьба большевизма с уклонениями "влево" его собственной партии приняла особенно большие размеры: в 1908 году из-за вопроса об участии в реакционнейшем "парламенте" и в обставленных реакционнейшими законами легальных рабочих обществах и в 1918 году (Брестский мир) из-за вопроса о допустимости того или иного "компромисса".

В 1908 году "левые" большевики были исключены из нашей партии за упорное нежелание понять необходимость участия в реакционнейшем "парламенте". "Левые" - из числа которых было много превосходных революционеров, которые впоследствии с честью были (и продолжают быть) членами коммунистической партии - опирались особенно на удачный опыт с бойкотом в 1905 году. Когда царь в августе 1905 года объявил созыв совещательного "парламента", большевики объявили бойкот его - против всех оппозиционных партий и против меньшевиков - и октябрьская революция 1905 года действительно смела его. Тогда бойкот оказался правильным не потому, что правильно вообще неучастие в реакционных парламентах, а потому, что верно было учтено объективное положение, ведшее к быстрому превращению массовых стачек в политическую, затем в революционную стачку и затем в восстание. Притом борьба шла тогда из-за того, оставить ли в руках царя созыв первого представительного учреждения пли попытаться вырвать этот созыв из рук старой власти. Поскольку не было и не могло быть уверенности в наличности аналогичного объективного положения, а равно в одинаковом направлении и темпе его развития, постольку бойкот переставал быть правильным.

Большевистский бойкот "парламента" в 1905 году обогатил революционный пролетариат чрезвычайно ценным политическим опытом, показав, что при сочетании легальных и нелегальных, парламентских и внепарламентских форм борьбы иногда полезно и даже обязательно уметь отказаться от парламентских. По слепое, подражательное, некритическое перенесение этого опыта на иные условия, в иную обстановку является величайшей ошибкой. Ошибкой, хотя и небольшой легко поправимой, [К политике и партиям применимо - с соответственными изменениями - то, что относится к отдельным людям. Умен не тот, кто не делает ошибок. Таких людей нет и быть не может. Умен тот, кто делает ошибки не очень существенные, и кто умеет легко и быстро исправлять их.] был уже бойкот большевиками "Думы" в 1906 году. Ошибкой серьезнейшей и трудно поправимой был бойкот в 1907, 8 и следующих годах, когда, с одной стороны, нельзя было ждать очень быстрого подъема революционной волны и перехода ее в восстание, и когда, с другой стороны, необходимость сочетания легальной и нелегальной работы вытекала из всей исторической обстановки обновляемой буржуазной монархии. Теперь, когда глядишь назад на вполне законченный исторический период, связь которого с последующими периодами вполне уже обнаружилась, - становится особенно ясным, что большевики не могли бы удержать (не говорю уже: укрепить, развить, усилить) прочного ядра революционной партии пролетариата в 1908-1914 годах, если бы они не отстояли в самой суровой борьбе обязательности соединения с нелегальными формами борьбы форм легальных, с обязательным участием в реакционнейшем парламенте и в ряде других, обставленных реакционными законами, учреждений (страховые кассы и проч.).

В 1918 году дело не дошло до раскола. "Левые" коммунисты образовали тогда только особую группу или "фракцию" внутри нашей партии и притом не надолго. В том же 1918 году виднейшие представители "левого коммунизма", напр., тт. Радек и Бухарин, открыто признали свою ошибку. Им казалось, что Брестский мир был недопустимым принципиально и вредным для партии революционного пролетариата компромиссом с империалистами. Это был действительно компромисс с империалистами, но как раз такой и в такой обстановке, который был обязателен.

В настоящее время, когда я слышу нападки на нашу тактику при подписании Брестского мира со стороны, напр., "социалистов-революционеров", пли когда я слышу замечание товарища Лэнсбери, сделанное им в разговоре со мной: "наши английские вожди трэд-юнионов говорят, что компромиссы допустимы и для них, если они были допустимы для большевизма", я отвечаю обыкновенно прежде всего простым и "популярным" сравнением:

Представьте себе, что ваш автомобиль остановили вооруженные бандиты. Вы даете им деньги, паспорт, револьвер, автомобиль. Вы получаете избавление от приятного соседства с бандитами. Компромисс налицо, несомненно. "Do ut des" ("даю" тебе деньги, оружие, автомобиль, "чтобы ты дал" мне возможность уйти подобру поздорову). Но трудно найти не сошедшего с ума человека, который объявил бы подобный компромисс "принципиально недопустимым" или объявил лицо, заключившее такой компромисс, соучастником бандитов (хотя бандиты, сев на автомобиль, могли использовать его и оружие для новых разбоев, а в случае, который был со мной лично, действительно так и поступили, но потом были пойманы и расстреляны). Наш компромисс с бандитами германского империализма был подобен такому компромиссу.

А вот когда меньшевики и эсэры в России, шейдсмановцы (и в значительной мере каутскианцы) в Германии, Отто Бауэр и Фридрих Адлер (не говоря уже о гг. Реннерах и К°) в Австрии, Ренодели и Лонгэ с К° во Франции, фабианцы, "независимцы" и "трудовики" ("лабуристы" в Англии заключали в 1914- 1918 и в 1918-1920 годах компромиссы с бандигами своей собственной, а иногда также "союзной" буржуазии против революционного пролетариата своей страны, вот тогда все эти господа поступали как соучастники бандитизма.

Вывод ясен: отрицать компромиссы "принципиально", отрицать всякую допустимость компромиссов вообще, каких бы то ни было, есть ребячество, которое трудно даже взять всерьез. Политик, желающий быть полезным революционному пролетариату, должен уметь выделить конкретные случаи именно таких компромиссов, которые недопустимы, в которых выражается оппортунизм и предательство и направить всю силу критики, все острие беспощадного разоблачения и непримиримой войны против этих конкретных компромиссов, не позволяя мерзавцам, жуликам, адвокатишкам и парламентским иезуитам увертываться и увиливать от ответственности посредством рассуждении о "компромиссах вообще". Господа английские "вожди тред-юнионов, а равно фабианского общества и "независимой" рабоч. партии именно так увертываются от ответственности за совершенное ими предательство, за совершенный ими такой компромисс, который действительно означает наихудший оппортунизм, измену и предательство.

Есть компромиссы и компромиссы. Надо уметь анализировать обстановку и конкретные данные каждого компромисса или каждой разновидности компромиссов. Надо учиться отличать человека, который дал бандитам деньги и оружие, чтобы уменьшить приносимое бандитами зло и облегчить дело поимки и расстрела бандитов, от человека, который дает бандитам деньги и оружие, чтобы участвовать в дележе бандитской добычи. В политике это далеко не всегда так легко, как в детски-простом примерчике. По тот, кто вздумал бы выдумать для рабочих такой рецепт, который бы давал заранее готовые решения на все случаи жизни, или который обещал бы, что в политике революционного пролетариата не будет никаких трудностей и никаких запутанных положений, тот был бы просто шарлатаном.

Чтобы не оставлять места кривотолкам, попытаюсь наметить, хотя бы совсем кратко, несколько основных положений для анализа конкретных компромиссов.

Партия, заключившая компромисс с германским империализмом, который состоял в подписании Брестского мира, вырабатывала свой интернационализм па деле с конца 1914 года. Она не боялась провозгласить поражение царской монархии и клеймить "защиту отечества" в войне между двумя империалистскими хищниками. Депутаты-парламентарии этой партии пошли на каторгу, вместо дорожки, ведущей к министерским портфелям в буржуазном правительстве. Революция, свергшая царизм и создавшая демократическую республику, дала новую и величайшую проверку этой партии: она не пошла ни на какие соглашения со "своими" империалистами, а подготовила свержение их и свергла их. Взяв политическую власть, эта партия не оставила камня на камне ни из помещичьей, ни из капиталистической собственности. Опубликовав и расторгнув тайные договоры империалистов, эта партия предложила мир всем народам и подчинилась насилию брестских хищников лишь после того, как англо-французские империалисты мир сорвали, а большевиками было сделано все человечески возможное для ускорения революции в Германии и в иных странах. Полнейшая правильность такого компромисса, заключенного такой партией при такой обстановке, с каждым днем становится яснее и очевиднее для всех.

Меньшевики и эсэры в России (как и все вожди II Интернационала во всем мире в 1914-1920 годах) начали с предательства, оправдывая прямо или косвенно "защиту отечества", т.-е. защиту своей грабительской буржуазии. Они продолжили предательство, вступая в коалицию с буржуазией своей страны и борясь вместе со своей буржуазией против революционного пролетариата своей страны. Их блок сначала с Керенским и кадетами, потом с Колчаком и Деникиным в России, как и блок их заграничных единомышленников с буржуазией их стран, был переходом на сторону буржуазии против пролетариата. Их компромисс с бандитами империализма состоял от начала до конца в том, что они делали себя соучастниками империалистского бандитизма.

Детская болезнь «левизны» в коммунизме - работа В. И. Ленина, написанная в 1920 году.

В каком смысле нужно говорить о международном значении русской революции

После русской революции казалось, что революция на Западе будет сильно отличатся, но теперь ясно, что международное заключается в её мировой экспансии. Однако даже после революции Россия осталась отсталой в советском смысле, но смогла посеять на Западе революционной влияние. Это предвидел и Каутский, будучи марксистом в 1902 году. Он писал, что Россия приняла революционную эстафету у Европы и дело революции теперь лежит на славянах. Помимо самодержавия русские революционеры должны бороться с международным капиталом.

Одно из основных условий успеха большевиков

Большевики бы не удержали власть, если бы не партийная дисциплина и умение повести за собой народ. Сила буржуазии состоит во влиянии международного капитала и прочных связях мелкотоварного производства, которые всё прочнее укрепляет капитализм. Партийная дисциплина подкрепляется самосознанием коммунистов, умением их влиться в трудовые массы, правильностью руководства компартии. Также причиной победы большевиков можно считать опору на опыт рабочего движения девятнадцатого века, связи с зарубежными соратниками, собственный опыт борьбы (1903-1917).

Главные этапы в истории большевизма

• 1. Годы революции (1905-1907) - первая русская революция, «генеральная репетиция» революции 1917 года.
• 2. Годы реакции (1907-1910) - время упадка, склон к идеализму, классы получили хороший урок, научились правильному отступлению, разрушился патриархальный быт в России, расколы в революционном движении.
• 3. Годы подъёма (1910-1914) - сначала подъём был медленный, потом ускорился после Ленских событий 1912 года. Большевизм оттеснил меньшевиков и завоевал себе рабочую курию в Думе.
• 4. Первая Всемирная империалистическая война (1914-1917) - парламентаризм оказал неоценимую заслугу большевикам. Ренегаты Запада критикуют пацифизм большевиков, который стал причиной победы первых.
• 5. Революция (1917) - царизм пал, меньшевики и клеветники II Интернационала показали свою сущность.

На протяжении этих этапов большевики не бойкотировали правительство и парламент, а лишь указывали на их свержение.

В борьбе с какими врагами вырос, окреп и закалился большевизм

• В борьбе с оппортунизмом, переросшим в социал-шовинизм.
• В борьбе с мелкобуржуазной революционностью, смахивающей на анархизм. Мелкие буржуа часто разоряются, поэтому становятся революционными без дисциплины и чёткой идеологии. Неустойчивость и бесплодность такого движения превращается в своеобразную моду. Причины поражения анархизма - это борьба большевизма с ним и его пышный расцвет в конце девятнадцатого века, показавший его несостоятельность. Также большевизм проявил себя в борьбе с эсерами. Эсеры не понимали и не признавали марксизм, признавали только индивидуальный террор, поддерживали оппортунизм в аграрном вопросе и в вопросе о диктатуре пролетариата. Большевики добились того, о чём мечтала социал-демократия, будучи революционной, установив Советскую власть. Бывало приходилось идти на компромиссы и бороться с революционной буржуазией. Речь идёт об отношении к парламенту в 1908 году и о Брестском мире. Дело доходило до исключения из партии наиболее «левацких» элементов. Когда царь объявил выборы в Думу бывало приходилось их бойкотировать, если дело близилось к восстанию. В 1918 году дело дошло до идейного раскола, когда «товарищи» вроде Радека и Бухарина саботировали Брестский мир, не понимая вынужденность такого компромисса. Чего не скажешь об эсерах и меньшевиках, которые заключали компромиссы с Германией и Францией, против собственного народа. Такие вещи нужно различать.

«Левый» коммунизм в Германии. Вожди-партия-класс-масса

Германские коммунисты мнят себя не столько левыми, сколько оппозиционерами. Это тоже проявление эдакой «болезни». Они путаются в вопросе кто должен быть носителем диктатуры пролетариата: класс или партия? Они отвергают сотрудничество с любыми другими партиями, деля свою собственную на «партию вождей» и «партию класса». Приходят к невероятной путанице в вопросе о том, что общество разделено на классы. Отзывают интересы того или иного класса, выбирая себе «вождей». Причина всего этого - легальщина, открытые выборы, заседания и тд. Причина расхождений между вождями и массами - это выделение рабочей аристократии и создание оппортунистических партий. Отрицание партдисциплины сыграло на руку врагам народа. Уничтожить классы - это не только убить крупных собственников, но и мелкотоварных производителей. Что можно добиться только длительной работой. Победить крупную буржуазию многократно легче, чем тьму мелких хозяйчиков. Чтобы себя обезопасить буржуазия будет посылать провокаторов в пролетарские партии. Партия большевиков - не исключение.

Следует ли революционерам работать в реакционных профсоюзах?

Немецкие левые дают однозначно отрицательный ответ. В 1920 году в партии большевиков было 611 тыс. членов, но это не есть хорошо, так как среди них могут быть приспособленцы. Партия опирается в управлении страной на профсоюзы, без которых невозможна связь с массами. Чтобы следить за настроением трудящихся нужны разного рода инспекции. Не говоря уже о Советах. Капитализм оставил в наследство пролетарскому обществу множество пережитков, это сказалось и на профсоюзах. Они избавляются от них путём своего роста и развития. В своё время они сыграли большую роль на начальных этапах развития капитализма, став формой классового объединения рабочих. С появлением пролетарской партии некоторые профсоюзы стали реакционными. Поэтому необходимы профсоюзы, которые сделали бы управление страной более гармоничным, став своего рода «школой коммунизма». Реакционность профсоюзов неизбежна после прихода пролетариата к власти. Но это не значит, что нужно стремить их к идеалу. Пролетариат придёт к власти тогда, когда обзаведётся значительной поддержкой в массах. На Западе оппортунисты засели в профсоюзах ещё сильнее, чем в России. Бороться с ними тяжело, но необходимо. От имени всего рабкласса «левые» призывают коммунистов к неучастию в реакционных профсоюзах. Отчасти от того, что их вожди сами являются агентами буржуазии. Участие коммунистов в реакционных профсоюзах необходимо для влияния на массы, ибо количество членов профсоюзов растёт с каждым годом, в виду роста классового самосознания. Лидеры таких профсоюзов будут выдавливать оттуда коммунистов любыми средствами, поэтому надо быть готовым ко всему. Внедрение агентов буржуазии в истинные профсоюзы на Западе куда тяжелее, чем в России. В общем II Интернационал должен осудить разговоры о неучастии коммунистов в реакционных профсоюзах.

Участвовать ли в буржуазных парламентах?

Германские коммунисты считают этот метод изжитой формой борьбы. Это верно использовать в пропаганде, но не на практике. Точно также можно было объявить капитализм изжитым строем много лет назад, но продолжать борьбу с ним. Парламентаризм может быть изжитым только после наступления диктатуры пролетариата. Причём немецкие левые настаивали на своём вопреки Люксембург и Либкнехту. А неумение признать свою ошибку - большой недостаток для пролетарской партии. Немецкие коммунисты обвиняют народ в том, что он ходит на выборы. Но если это так, значит парламентаризм не изжил себя политически. И не нужно выдвигать собственное мнение за действительное. И не надо путать методы изжитые для партии и изжитые для масс. Другое дело, что не нужно переставать говорить отсталым слоям населения правду о выборах в целях агитации. Пока пролетариат не пришёл к власти, необходимо работать в сфере парламентаризма. Большевики участвовали в выборах в Учредительное собрание, имея при этом больше прав говорить о том, что парламентаризм себя изжил, ибо Россия была готова к слому буржуазного аппарата. Участие коммунистов в парламенте необходимо для того, чтоб доказать, что он недостоин ничего, кроме разгон. Нидерландские левые считали, что когда капитализм сломлен, то парламентаризм теряет своё значение, по сравнению с действием масс. Парламент станет центром контрреволюции, а рабочие перестанут участвовать в выборах. Во-первых, любое действие масс всегда превыше парламентаризма. Во-вторых, участие необходимо для пропаганды. К разгону парламента нужно долго готовится. Так разгон учредилки был облёгчен наличием в ней большевиков. Дискредитировать любую политическую идею проще всего доведением её до абсурда. Так поступают нидерландские левые. Бойкотировать выборы можно только в условиях массового стачечного движения. На Западе такие методы негодны. На одном только настроении населения строить тактику нельзя, её нужно строить в соответствии со спецификой той или иной страны в мировом масштабе. Проявлять свою революционность одной только критикой парламентаризма нельзя, куда сложнее создать революционную фракцию в парламенте. Легче всего совершить революцию тогда, когда не начинать заново, а довести до конца при следующих обстоятельствах: использовать смуту, войну, недовольство народа, грызню в стане буржуазии, рабочее движение. Повторить всё это на Западе гораздо сложнее, так как люди больше пропитаны буржуазной пропагандой. Партийных вождей нужно ковать как на подпольной, так и на парламентской арене. Вождей не желающих участвовать в выборах надо заменять на более созидательных товарищей.

Никаких компромиссов?

Немецкие бланкисты настаивают на том, что готовы идти к своей цели не останавливаюсь ни на чём, ине делая никаких компромиссов. Не останавливаясь даже там, где сулит историческое развитие. А они мечтают в одночасье построить коммунизм. Отрицание компромиссов свойственно для молодых неопытных революционеров. Надо понимать разницу между компромиссами вынужденными и компромиссами предательскими. Это бывает сделать очень трудно. Также немецкие левые отрицают любое сотрудничество с другими партиями. А вот большевики сотрудничали с буржуазными партиями до и после революции. Без этого совершение революции - туманная перспектива. Равно как и без использования трещин между буржуазными узами. Надо понять, что марксизм - не догма, а руководство к действию, а политическая деятельность - не чистый Невский проспект. Например, старая редакция «Искры» сотрудничала с либералом Струве. В 1907 году был заключён предвыборный союз с эсерами. Во время войны большевики сотрудничали с каутскианцами и меньшевиками. После революции пришлось идти на компромиссы с кулаками. Также надо идти на лавирование с полупролетариями, которыми окружён «чистый» пролетариат, в целях повышения его самосознания. Такие компромиссы нужны для упрощения победы над врагами. В обществе немало элементов которые колеблются между буржуазностью и пролетарскими качествами. Таких нужно склонить к трудящимся, борясь с теми, кто поворачивается к буржуазии. Таким образом удалось переманить рабочих большевикам из меньшевистской партии.

«Левый» коммунизм в Англии

В Англии в это время не было компартии, но были её ростки. Препятствием для создания партии были разногласия по поводу участия в выборах. Большой ошибкой английских левых являются надежды на совершение революции за счёт одного недовольства масс. Для этого нужно воспитать грамотных классовых политиков. Но преимущество их - это понимании роли Советов в управлении пролетарским государством. Но они не понимали, что нельзя уничтожить парламентаризм, не используя парламентских методов, используя опыт русской революции. Английские ренегаты многому научились у марксистов и, перейдя в стан буржуазии, призывали объединится либералов и консерваторов в борьбе против коммунистов. Многие «левые» Англии также настаивали на том, чтоб коммунисты не участвовали в выборах и не шли ни на какие компромиссы. Это всё ровно, что идти одному на пятерых. Революция может победить только тогда, когда и верхи и низы общества не захотят жить по-старому. Для этого нужно, чтоб буржуазия переживала политический кризис. Для этого нужно суметь повести за собой массы, убедить их в своей правоте, помочь им разочароваться в действующей власти. Для развития комдвижения в Англии неплохо бы было создать партию и фракцию в парламенте. Английским левым было тяжело найти подход к массам, поскольку они дискредитировали себя дружбой с ренегатами. При этом они винят английский пролетариат, мол в России пролетариат лучше, раз пошёл за большевиками.

Некоторые выводы

Революция 1905 года дала огромный скачок стачечному движению в России. Революции 1917 года привели пролетариат к победе. Но борьба этим не заканчивается, предстоит борьба с оппортунизмом всех мастей во всемирном масштабе. Запад должен вести борьбу лучше, чем Россия, но получается наоборот. Борьба с оппортунизмом в каждой стране должна вестись по-своему, в соответствие с её спецификой. Для борьбы необходимо вовлечение в неё авангарда рабочих, наращивание политического опыта. Завоевание доверия масс невозможно без признания собственных ошибок. Создание компартии нужно начинать с кружков, дающих плодотворные результаты. Для победы нужно, чтоб враги запутались и обессиливались в борьбе друг с другом. Разногласия в стане буржуазии важны для практического действия масс. Коммунист должен соединить в себе преданность идеалам и умение идти на компромиссы. Революционный класс должен обладать умениями владеть всеми формами общественной деятельности и быть готовым к любым переменам в обществе. Чем большими средствами борьбы владеет рабкласс, тем больше у него шансов на победу. Многие думают, что революционны лишь нелегальные методы, но это не так потому, что нужно владеть и легальными и в нужный момент определить революционный поворот в обществе. Для этого надо вести подготовительную работу в обществе, во всех сферах общественной жизни. Особенно дело касается низших слоёв населения. Нужно использовать топорную антикоммунистическую пропаганду для самопопуляризации. Если заткнуть коммунизму один выход в свет, то он найдёт другой, самый неожиданный. Белый террор не подавляет коммунизм, а закаляет его. Вожди II Интернационала не смогли просечь перемен в рабочем движении и наполнить его нужным содержанием.

(«Де́тская боле́знь “левизны́” в коммуни́зме»,)

произведение В. И. Ленина, посвящённое вопросам стратегии и тактики коммунистических партий, международному значению истории большевизма и Октябрьской революции (см. Полное собрание соч., 5 изд., т. 41, с. 1-104). Написано в апреле - мае 1920 к открытию 2-го конгресса Коминтерна. Содержит 10 глав. Книга в Советской России была напечатана в июне 1920 на русском языке, в июле на английском и французском языках и подарена делегатам 2-го конгресса Коминтерна (19 июля - 7 августа 1920). Важнейшие положения ленинского труда легли в основу решений конгресса. Во 2-й половине 1920 книга была издана за границей. В СССР к 1 июля 1971 была напечатана отдельным изданием 209 раз на 54 языках общим тиражом 7548 тыс. экземпляров. За рубежом к 1969 выдержала 151 издание в 32 странах.

В этой книге, как и в ряде др. своих трудов, Ленин развивает идеи К. Маркса и Ф. Энгельса о стратегии и тактике пролетарской партии; на основе всемирно-исторического опыта большевизма в России и борьбы революционных рабочих в др. странах Ленин создал целостное учение о стратегии и тактике - науку о руководстве революционной борьбой пролетариата.

После победы Октябрьской социалистической революции перед коммунистическими партиями капиталистических стран встала важнейшая задача: опираясь на революционный подъём масс, возглавить борьбу пролетариата. Но большинство коммунистических партий, только что возникших, не имели ещё боевого революционного опыта, не усвоили марксистской стратегии и тактики, не обладали марксистско-ленинской закалкой, организованностью, плохо были связаны с широкими массами. Наряду с открытыми правооппортунистическими элементами в них появились «левые» коммунисты, которые толкали партии на путь сектантства и авантюризма. «Левые» отвергали участие коммунистов в работе профсоюзов, которыми руководили социал-демократы, требовали бойкота буржуазных парламентов; выдвинули лозунг - «никаких компромиссов» и т.п. Они раскалывали коммунистические партии и мешали им теснее сплотиться с массами рабочего класса. Поэтому Ленин в работе «Д. б. “л.” в к.» направил главный удар против этой серьёзной опасности в международном коммунистическом движении и указал пути для её преодоления.

Цель своей работы Ленин видел в том, чтобы, проанализировав опыт развития русской революции в связи с актуальными проблемами стратегии и тактики мирового коммунистического движения, показать «... то, что́ есть общеприменимого, общезначимого, общеобязательного в истории и современной тактике большевизма» (там же, с. 30).

Подчёркивая международное значение Октябрьской революции, Ленин указывал, что некоторые основные её черты «... имеют не местное, не национально-особенное, не русское только, а международное значение» (там же, с 3). «... Русский образец, - писал Ленин, - показывает всем странам кое-что, и весьма существенное, из их неизбежного и недалекого будущего» (там же, с. 4). Одновременно он отмечал конкретные особенности развития революционного движения в различных странах на основе общих закономерностей.

Анализируя причины и условия формирования в России идейно и организационно сплочённой и закалённой революционной пролетарской партии, Ленин дал характеристику главных этапов в истории большевизма. «Большевизм существует, как течение политической мысли и как политическая партия, с 1903 года» (там же, с. 6); он возник на самой прочной основе теории марксизма. Ленин показал, что по богатству опыта большевизм не имеет себе равного в мире (см. там же, с. 8). Он раскрыл многообразие форм борьбы, применявшихся большевиками на различных этапах в зависимости от конкретных условий, подчёркивая, что в борьбе за власть Советов большевики проявляли гибкую тактику, осторожность и осмотрительность. Одно из основных условий успеха большевизма - твёрдая революционная, сознательная дисциплина, сплочённость вокруг партии масс пролетариата.

В этой и др. работах Ленин разъясняет и развивает дальше коренные вопросы теории социалистической революции: о диктатуре пролетариата, о партии и её роли в системе диктатуры рабочего класса, о дисциплине в партии, о роли теории, о привлечении широких масс рабочего класса на сторону пролетарской революции. Ленин подверг резкой критике тех «левых» коммунистов, которые выступали против необходимой централизации и твёрдой дисциплины в рядах коммунистических партий, провозглашали демагогические лозунги против «диктатуры вождей» в партии и т.п. Критикуя «левых», Ленин указывал, что отрицание партийности и партийной дисциплины «... равносильно полному разоружению пролетариата в пользу буржуазии. Это равносильно именно той мелкобуржуазной распыленности, неустойчивости, неспособности к выдержке, к объединению, к стройному действию, которая неминуемо всякое пролетарское революционное движение погубит, если дать ей потачку» (там же, с. 26-27).

Для успешной борьбы за социализм и коммунизм главное - руководящая роль коммунистической партии. «Без партии, железной и закаленной в борьбе, без партии, пользующейся доверием всего честного в данном классе, без партии, умеющей следить за настроением массы и влиять на него, вести успешно такую борьбу невозможно», - писал Ленин (там же, с. 27). Коммунистическая партия, подчёркивал Ленин, становится непобедимой тогда, когда она вскрывает и анализирует ошибки и недостатки в своей работе, умеет вовремя исправить их. Считая правый оппортунизм главной опасностью в рабочем движении, Ленин в то же время призвал к критике «левого» доктринёрства и догматизма, к необходимости излечения «детской болезни “левизны” в коммунизме». «Левые» в международном коммунистическом движении не понимали значения для революционной партии пролетариата сочетания легальных и нелегальных форм борьбы, не учитывали, что сила и непобедимость партии, владеющей революционной теорией, заключается в её тесной связи с массами. Ленин говорил, что надо проникнуть в профсоюзы, пусть даже реформистские, и вести там коммунистическую работу, участвовать в буржуазных парламентах. Ленин писал: «Мы, большевики, участвовали в самых контрреволюционных парламентах, и опыт показал, что такое участие было не только полезно, но и необходимо для партии революционного пролетариата как раз после 1-ой буржуазной революции в России (1905) для подготовки 2-ой буржуазной (II. 1917) и затем социалистической (X. 1917) революции» (там же, с. 45).

Разъясняя вопрос о допустимости политических компромиссов, Ленин указывал, что в процессе революционной борьбы пролетарская партия может и должна заключать соглашения, политические блоки в интересах рабочего класса. Он писал: «Вести войну за свержение международной буржуазии, войну во сто раз более трудную, длительную, сложную, чем самая упорная из обыкновенных войн между государствами, и наперед отказываться при этом от лавирования, от использования противоречия интересов (хотя бы временного) между врагами, от соглашательства и компромиссов с возможными (хотя бы временными, непрочными, шаткими, условными) союзниками, разве это не безгранично смешная вещь?» (там же, с. 54). Ленин советовал, не жертвуя принципами, находить такую форму компромисса, которая не стесняла бы коммунистов в проведении ими идейно-политической борьбы, давала возможность сохранить революционную тактику и организацию. Ленин учил, что тактика партии должна быть построена на строго объективном учёте расстановки классовых сил, на научном анализе исторической обстановки. Ленин писал, что коммунистические партии должны научиться побеждать наверняка. Это означает, что им надо, по примеру большевиков, в полной мере овладеть всеми формами классовой борьбы пролетариата: «не владея всеми средствами борьбы, мы можем потерпеть громадное - иногда даже решающее - поражение...» (там же, с. 81). Коммунистические партии, по словам Ленина, должны учитывать разнообразие форм движения, национальные различия, основные принципиальные задачи борьбы и конкретные формы, которые эта борьба принимает и неизбежно должна принимать в каждой отдельной стране. Ленин обращал внимание на необходимость правильного научного анализа наличия революционной ситуации в той или иной стране. Разъясняя вопрос о том, когда революция может считаться назревшей, как и при каких условиях может быть обеспечена её победа, Ленин отмечал, что для победы революции недостаточно только идейного завоевания пролетарского авангарда. «С одним авангардом победить нельзя. Бросить один только авангард в решительный бой, пока весь класс, пока широкие массы не заняли позиции либо прямой поддержки авангарда, либо, по крайней мере, благожелательного нейтралитета по отношению к нему и полной неспособности поддержать его противника, было бы не только глупостью, но и преступлением» (там же, с. 77-78). Для победы революции нужен собственный политический опыт широких трудящихся масс. «Таков, - говорит Ленин, - основной закон всех великих революций...» (там же, с. 78).

Книга Ленина имела и имеет огромное значение для развития коммунистического и рабочего движения, является острым оружием в борьбе против уклонов в коммунистическом и рабочем движении, в особенности в борьбе против современного правого и «левого» оппортунизма, догматизма и доктринёрства.

Н. К. Фоминов.

• - развивается от непривычного воздействия высоты на организм человека. Низкое атмосферное давление и уменьшение содержания кислорода в воздухе способствуют развитию у человека глубокого частого дыхания...

  Медицинские термины

• - синдром, развивающийся у людей, работающих под высоким давлением в подводном колоколе или на значительной глубине с дыхательными аппаратами...

  Медицинские термины

• - заболевание, проявляющееся в нарушении нормальной психической деятельности, которое существенно влияет на способность лица правильно понимать окружающую действительность и контролировать себя. Проявляется в...

  Словарь юридических терминов

• - наследственное нарушение липидного обмена, для которого характерно аномальное накопление липидов в клетках головного мозга...

  Медицинские термины

• - острая эпидемическая лихорадочная болезнь, поражающая преимущественно детей и по своему течению похожая на корь, с которой часто смешивают ее, и на скарлатину...

  Энциклопедический словарь Брокгауза и Евфрона

• - «Детская болезнь ⌠левизны■ в коммунизме», произведение В. И. Ленина, посвящённое вопросам стратегии и тактики коммунистических партий, международному значению истории большевизма и Октябрьской революции...
• - произведение В. И. Ленина, посвящённое вопросам стратегии и тактики коммунистических партий, международному значению истории большевизма и Октябрьской революции...

  Большая Советская энциклопедия

• - корь - вирусное заболевание. | коклюш. краснуха. | свинка, заушница. желтуха. | полиомиелит. золотуха. | рахит. рахитик. скарлатина. | ветрянка, ветряная оспа. дифтерия, дифтерит...

  Идеографический словарь русского языка

• - Из названия работы « в коммунизме» В. И. Ленина...

  Словарь крылатых слов и выражений

• - Р....

  Орфографический словарь русского языка

• - детский, детство и пр. см....

  Толковый словарь Даля

• - ДЕ́ТСКАЯ, -ой, жен. 1. Комната для детей. 2. Комплект мебели для такой комнаты...

  Толковый словарь Ожегова

• - ДЕ́ТСКАЯ, детской, жен. Комната для детей...

  Толковый словарь Ушакова

• - де́тская ж. Комната, занимаемая детьми...

  Толковый словарь Ефремовой

• - д"...

  Русский орфографический словарь

• - , а сейчас «продай» Ирон. ответ на реплику со словом «дай»...

  Словарь русского арго

"Детская болезнь левизны в коммунизме" в книгах

Детская болезнь правизны

Детская болезнь правизны Все мы, как известно, родом из детства. Когда родители стыдили нас за какой-то проступок, то почти у всех и почти всегда первая линия обороны была: «Я этого не делал!» Потом приходилось отступать на вторую: «А чего мне было делать, как не это!» И,

«Детская болезнь левизны» власти

«Детская болезнь левизны» власти Никому не поставить русских на колени! Россия лежала, лежит и будет лежать! Анекдот Абсолютное непонимание законов развития ведет нашу власть в никуда. Хроническое слабоумие и красный цвет подсознания власти с новыми извращениями

Детская болезнь левшизны