Лодочник в царстве мертвых. Пороги загробных миров

Грань миров как реку, зачастую — огненную (в частности, славянская Речка-Смородинка, греческие Стикс и Ахерон и т.п.). В связи с этим, ясно, что и создание, перемещающее души сквозь этот рубеж, часто воспринималось как образ лодочника-перевозчика, харон .
Река эта является Рекой забвений, и переходы сквозь нее означают не лишь переведение душ из мира живых в мир мёртвых, но и разрывы всех связей, памяти, привязанности к Надземному миру. Собственно потому то и называют её Рекой без возврата, так как не имеется более никаких аргументов для ее пересечения. Ясно, что функции Перевозчика, исполняющего эти разрывы связей, остро необходима в процессе развоплощений. Без его труда душа станет вновь и вновь приковываться к местам и людям, бесценным для нее, и, таким образом, обратится в утукку — странствующего мертвого.

Обнаруживаясь как проявление Великого Стража Порога, Перевозчик душ является необходимым участником драматичности смерти. Нужно заметить, что Перевозчик открывается, как односторонний двигатель ведь он лишь вывозит души в царство мертвых, но никогда в жизни (в исключении исключительных мифологических казусов) не может возвратить их назад.
Одними их первых, кто обнаружил нужду в этом персонаже, стали древние шумеры, у которых функции подобного провожатого исполнял Намтарру, являющийся послом царицы царства мертвых Эрешкигаль. Собственно по его приказам демоны-Галлу забирали души в царство мертвых. Нужно заметить, что Намтарру считался сыном Энлиля и Эрешкигаль, что, значит, владел достаточно высоким положением в иерархии богов.

Египтяне тоже обширно применяли образы перевозчиков в повествованиях о посмертных странствованиях души. Данную функцию, посреди других, относить за счет Анубиса — Владыка Дуата, первой доли загробного мира. Интересен союз между собакоголовым Анубисом и Серым Волком — Проводником в потусторонний мир из преданий славян. Помимо этого, неспроста и Семаргл, Бог Открытых Врат, тоже изображались как образ Крылатого Пса. Образ Сторожевого Пса миров являлся одним из древнейших экспериментов столкновений с противоречивой натурой Порога. Пес нередко был проводником души, и его зачастую приносили в жертву у гробниц, чтобы он сопровождал почившего по дороге на тот свет. Данную функцию Стража греки позаимствовали у Цербера.

Этруски вначале роль Перевозчика душ отдали Турмасу (Гермес греков, сберегший эту функцию психопомпа — вожатого душ и в позднейшей мифологии), а потом — Хару (Харун), какого, наверное, и восприняли греки как Харона . Античная греческая мифология подразделила суждения о Психопомпе («проводник» душ, ответственный за оставление душами выявленного мира, значимость чего уже обсуждалась) и Перевозчике, выполняющем функции блюстителя — Привратника. Гермес Психопомп в античной мифологии сажал собственных подопечных в челн Харона. Любопытно, что Гермес-Психопомп зачастую представлялся как образ Кинокефал — собакоголовый.

Старец Харон (Χάρων — «яркий», в значении «Сверкающий глазами») он более популярное олицетворение Перевозчика душ в античной мифологии. В первый раз имя Xарона припоминается в одной из стихов эпического цикла - Миниаде.
Харон транспортирует почивших по воде подземной реки, принимая за это оплату в один обол (в погребальном обряде находится у покойника под языком). Данная традиция была широко распространена посреди греков не лишь в эллинский, но и в римский периоды истории Греции, сберегался в средние века и даже остается и поныне. Харон транспортирует лишь тех скончавшихся, чей прах приобрел покой в могиле. У Виргилия Xарон весь покрыт грязищей старец, с растрепанной седоволосой бородой, горящими глазами, в нечистой одежде. Защищая воду реки Ахерона (или Стикса), он при помощи шеста осуществляет перевозку на челне фантома, причем одних он усаживает в челн, прочих, не обретших предания земле, гонит с берега. По сказанию, Xарон находился год закованным в цепях за то, что транспортировал сквозь Ахерон Геракла. В виде представителя подземного царства, Xарон позже начал слыть как демон смерти: в этом предназначении он перешагнул, с именем Charos и Charontas, к нынешним грекам, какие знакомят с ним то в виде черной птахи, опускающейся на собственную жертву, то в виде наездника, гонящего по воздуху гурьбу мертвых.

Мифология Севера, хоть и не ставит акцента на реке, охватывающей миры, однако, имеет сведения о ней. На мосту через данную реку (Гьёлль), в частности, Хермод повстречался с великанской Модгуд, которая пропустила его в Хель, и, вероятно, через данную реку Один (Харбард) отказался транспортировать Тора. Занимательно, что в конечном случае сам Великий Ас приобретает себе функцию Перевозчика, что еще раз говорит о его высоком статусе такой традиционно малоприметной фигуры. Помимо этого, сам факт, что Тор очутился на противолежащем берегу реки, свидетельствует о том, что, помимо Харбарда, имелся и иной лодочник, которому подобные перевозы имелись как дело обычное.

В средних веках идеи Перевоза душ нашла формирование и продолжение. Прокопий Кесарийский, историк Готской войны (VI в.), приводит повествование о том, как души скончавшихся уходят в море до острова Бриттия: «Вдоль побережья континента живут рыболовы, коммерсанты и земледельцы. Они являются подданными франков, но не уплачивают налогов, оттого что со стародавнего времени на них лежит нелегкий долг транспортировать души почивших. Перевозчики всякую ночь ожидают в своих шалашах условного стука и голоса невидимых созданий, призывающих их работать. Тогда люди незамедлительно поднимаются с ложа, активизируемые неизвестной силой, опускаются к берегу и находят там ладьи, но не свои, а посторонние, абсолютно склонные тронуться в путь и пустые. Перевозчики спускаются к челнам, берутся за весло и зрят, что от бремени невидимых несчетных седоков ладьи садятся сильно в воду, на ладонь от бортов. Спустя час они прибывают к противоположному берегу, и, тем не менее, на своих челноках им вряд ли получилось бы преодолеть данную дорогу и за целые сутки. Дойдя до острова, челны разгружаются и делаются настоль невесомыми, что одна лишь килевая часть его чуть задевает воду. Перевозчики никого не могут увидеть и на своём пути, и на берегах. Они лишь чуют голос, какой называет имена, звания и родство всякого из прибывших, а когда это женщина, то и имя её мужа».

Христианство проводит в разъяснение анализируемого обстоятельства разолицетворения фигуру Ангела Смерти, зачастую популярного под именем Азраила (древнееврейское «Бог в помощь»). У христиан ангела смерти порой именуют архангелом Гавриилом. Во всяком случае, признана нужда создания, способствующего преодолению порога между бытием и кончиной.
Следовательно, кроме Проводника, способствующего душе в проходе пути от бытия к концу, на данном пути нужен образ, делающий этот ход необратимым. Собственно данная функция Перевозчика душ и придает ему оттенок самого мрачного персонажа в процессе разолицетворения.

Изображался мрачным старцем в рубище. Харон перевозит умерших по водам подземных рек, получая за это плату (навлон) в один обол (по погребальному обряду находящийся у покойников под языком). Он перевозит только тех умерших, чьи кости обрели покой в могиле. Только золотая ветвь, сорванная в роще Персефоны , открывает живому человеку путь в царство смерти. Ни при каких условиях обратно не перевозит.

Этимология имени

Имя Харон часто объясняется, как образованное от χάρων (харон ), поэтической формы слова χαρωπός (харопос ), что может быть переведено как «обладающий острым взглядом». Также на него ссылаются, как на обладающего свирепыми, сверкающими или лихорадочными глазами, или глазами голубовато-серого цвета. Слово также может быть эвфемизмом для смерти . Мигающие глаза могут означать гнев или вспыльчивость Харона, что часто упоминается в литературе, но этимология не определена полностью. Древний историк Диодор Сицилийский считал, что лодочник и его имя пришли из Египта .

В искусстве

Мрачный и грязный Харон. Клочковатой седой бородою
Все лицо обросло - лишь глаза горят неподвижно,
Плащ на плечах завязан узлом и висит безобразно.
Гонит он лодку шестом и правит сам парусами,
Мертвых на утлом челне через темный поток перевозит.
Бог уже стар, но хранит он и в старости бодрую силу.

Оригинальный текст (лат.)

Portitor has horrendus aquas et flumina servat
terribili squalore Charon, cui plurima mento
canities inculta iacet; stant lumina flamma,
sordidus ex umeris nodo dependet amictus.
Ipse ratem conto subigit, velisque ministrat,
et ferruginea subvectat corpora cymba,
iam senior, sed cruda deo viridisque senectus.

Другие римские авторы также описывают Харона, среди них - Сенека в своей трагедии Hercules Furens , где Харон описывается в строчках 762-777, как старый человек, одетый в грязное одеяние, с втянутыми щеками и неопрятной бородой, жестокий паромщик, управляющий своим судном с помощью длинного шеста. Когда паромщик останавливает Геркулеса , не давая ему прохода на тот берег, греческий герой силой доказывает своё право прохода, одолев Харона с помощью его же шеста .

Во втором столетии нашей эры в произведении Лукиана «Разговоры в царстве мёртвых» Харон появился, в основном в частях 4 и 10 («Гермес и Харон» и «Харон и Гермес» ) .

Упоминался в поэме Продика из Фокеи «Миниада» . Изображен на картине Полигнота в Дельфах, перевозчик через Ахеронт . Действующее лицо комедии Аристофана «Лягушки».

Подземная география

В большинстве случаев, включая описания у Павсания и, позже, у Данте , Харон находится у реки Ахерон . Древнегреческие источники, такие, как Пиндар , Эсхил , Еврипид , Платон и Каллимах , также помещают в своих произведениях Харона на Ахероне. Римские поэты, включая Проперция , Публия и Стация , называют реку Стикс , возможно, следуя за описанием подземного мира у Вергилия в Энеиде , где он ассоциировался с обеими реками .

В астрономии

См. также

• Остров мёртвых - картина.
• Психопомп - слово, обозначающее проводников мёртвых на тот свет.

Напишите отзыв о статье "Харон (мифология)"

Примечания

1. Мифы народов мира. М., 1991-92. В 2 т. Т.2. С.584
2. Еврипид. Алкестида 254; Вергилий. Энеида VI 298-304
3. Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей. М., 2001. В 3 т. Т.1. С.322
4. Liddell and Scott, A Greek-English Lexicon (Oxford: Clarendon Press 1843, 1985 printing), entries on χαροπός and χάρων, pp. 1980-1981; Brill’s New Pauly (Leiden and Boston 2003), vol. 3, entry on "Charon, " pp. 202-203.
5. Christiane Sourvinou-Inwood, «Reading» Greek Death (Oxford University Press, 1996), p. 359 and p. 390
6. Grinsell, L. V. (1957). «The Ferryman and His Fee: A Study in Ethnology, Archaeology, and Tradition». Folklore 68 (1): 257–269 .
7. Вергилий , Энеида 6.298-301, перевод на английский Джона Драйдена , на русский - Сергея Ошерова (English lines 413-417.)
8. See Ronnie H. Terpening , Charon and the Crossing: Ancient, Medieval, and Renaissance Transformations of a Myth (Lewisburg: Bucknell University Press, 1985 and London and Toronto: Associated University Presses, 1985), стр. 97-98.
9. Для анализа этих диалогов см. Terpening, стр. 107-116.)
10. Для анализа описания Харона Данте и других его появлений в литературе с античных времён и вплоть до 17 столетия в Италии см. Тёрпенин, Рон , Charon and the Crossing .
11. Павсаний. Описание Эллады X 28, 2; Миниада, фр.1 Бернабе
12. Павсаний. Описание Эллады X 28, 1
13. See for collected source passages with work and line annotations, as well as images from vase paintings .

15. Олег Игорьин Два берега Харона

Отрывок, характеризующий Харон (мифология)

Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.
Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.

Загробный мир. Мифы о загробном мире Петрухин Владимир Яковлевич

Перевозчик душ

Перевозчик душ

Загробный мир располагается, как правило, за водным пространством - рекой или морем. Даже в небесный мир умерших доставляет небесная ладья, например ладья Солнца в египетских мифах.

Самым известным перевозчиком на тот свет является, конечно, греческий Харон. Он сохранил свое место даже в Дантовом аду. В греческом мифе и обряде, достаточно рационализированном законами античного полиса (которыми регулировался и погребальный обряд), Харону положено было платить за перевоз монету (обол), которую клали мертвецу под язык. Это обычай распространился у многих народов мира. Гермес - вестник богов, знавший все пути, считался проводником душ к границе Аида.

Души женихов Пенелопы, убитых Одиссеем, Гермес вызывает из тел и, взмахнув своим волшебным золотым жезлом - кадуцеем, отводит их в преисподнюю: души с визгом летят за ним. Гермес ведет души женихов

…к пределам тумана и тленья;

Мимо Левкада скалы и стремительных вод океана,

Мимо ворот Гелиосовых, мимо пределов, где боги

Сна обитают, провеяли тени на Асфодилонский

Луг, где воздушными стаями души усопших летают .

Оказавшийся у Стикса без денег должен был либо скитаться по его мрачному берегу, либо искать обходной брод. Харон также был стражем Аида и перевозил через Стикс только тех, кто был удостоен правильного погребального обряда.

Стикс ограничивает Аид с запада, принимая в себя воды притоков Ахерона, Флегетона, Кокита, Аорнита и Леты. Стикс, что значит «ненавистный», - это ручей в Аркадии, воды которого считались смертельно ядовитыми; в Аид его стали «помещать» только поздние мифографы. Ахеронт - «поток печали» и Кокит - «стенающий» - эти названия призваны показать неприглядность смерти. Лета означает «забытье». Флегетон - «пылающий» - относится к обычаю кремации или к поверью, что грешники сгорают в потоках лавы.

Лишь самые могучие герои - Геракл и Тесей - могли заставить Харона живыми перевезти их в Аид. Эней смог проникнуть туда благодаря тому, что пророчица Сибилла показала Харону золотую ветвь из сада богини преисподней Персефоны. Другому стражу преисподней - чудовищному псу Церберу (Керберу) она бросила лепешку со снотворным. Каждый умерший должен был иметь при себе медовую лепешку, чтобы отвлечь этого пса с тремя головами и змеиным хвостом, все туловище которого также было усеяно змеями. Цербер сторожил, однако, не столько вход на тот свет, сколько выход: следил, чтобы души не вернулись в мир живых.

Естественно, что в мифах и обрядах народа, отделенного от материка морем, - скандинавов часто встречается мотив погребальной ладьи при переправе на тот свет.

В «Саге о Вёльсунгах» герой Сигмунд, потомок Одина, берет труп сына Синфьётли и бредет с ним неведомо куда, пока не приходит к фьорду. Там он встречает перевозчика с малым челном. Тот спрашивает, не хочет ли Сигмунд перевезти тело на другой берег. Конунг соглашается, но места для Сигмунда в челноке не хватило, и, как только таинственный перевозчик взял Синфьётли, челн тут же исчезает. То был, конечно, Один, взявший своего потомка в Вальхаллу.

Столетиями человек, осознавая неизбежность смерти, задавался вопросом: а что ждет его за границей жизни? Казалось бы, мировые религии, такие как ислам и христианство, давным-давно удовлетворили это любопытство, суля грешникам муки ада, а праведникам -беззаботную жизнь в райских кущах.

Однако, согласно древним источникам, тысячелетия назад люди верили совсем в другое загробное существование, обещающее умершему увлекательные приключения, веселый отдых от земных забот и даже... шанс на возвращение в мир живых. Вот только добраться до царства теней было порой непросто.

Важная профессия - перевозчик

Из учебников истории все мы хорошо знаем, что древние народы очень трепетно относились к погребальному обряду. Иначе и быть не могло, ведь согласно многим религиям, чтобы достичь царства теней, умерший должен был преодолеть немало препятствий. Прежде всего, следовало умилостивить перевозчика, осуществлявшего переправу через реку, разделяющую миры живых и мертвых.

Практически все мифы разных времен и народов упоминают об этой странной грани миров в виде водной преграды. У славян это река Смородинка, у древних греков - Стикс, а у кельтов безбрежное море, преодолев которое, умерший достигнет прекрасного острова - Земли женщин.

Неудивительно, что и персонаж, перевозивший на своей лодке души умерших, пользовался особым уважением. Так, в Древнем Египте считалось, что даже погребенный по всем правилам человек не сможет достигнуть загробной страны вечного счастья, Полей Налу, если не умилостивит некоего безымянного старца - паромщика, перевозившего почивших через реку мертвых.

А потому заботливые родственники клали в саркофаг умершего специальные амулеты, которые впоследствии служили платой за проезд в ладье старика.

В преданиях скандинавов миры живых и мертвых разделяет страшная глубокая река с темной водой, берега которой только в одном месте соединяет золотой мост. Миновать его очень сложно, так как по переправе рыскают свирепые стаи диких собак, а сторожит его толпа злобных гигантов.

Но если дух умершего сумеет договориться с матерью великанов - ведьмой Модгуд, то проблем на пути к царству мертвых у него не будет. А вот отличившихся и павших в бою воинов на золотом мосту встречает сам Один -именно повелитель богов сопровождает героев в Валгаллу (особое место мира мертвых), где их ждет вечный пир в компании прекрасных валькирий.

Самым суровым перевозчиком душ умерших являлся Харон - герой древнегреческих мифов. С этим стариком, переправлявшим тени почивших в царство Аида через реку Стикс, нельзя было договориться и задобрить его, так как Харон свято соблюдал законы, установленные богами-олимпийцами.

За проезд в своей лодке и с великого царя, и с ничтожного раба Харон брал всего лишь один обол (мелкая медная монета), которую родные клали во время погребения покойнику в рот. Однако попасть в челн этого перевозчика было непросто - на переправу мог рассчитывать только умерший, погребенный по надлежащим правилам.

Если же родственники усопшего поскупились на пышные жертвы богам Аида, Харон гнал его прочь без всякой жалости, и бедняга был обречен на вечное скитание между мирами.

Путь к Земле женщин

Однако самая заманчивая загробная жизнь ждала древних кельтов. Сохранилось немало легенд о неведомых островах, где умерших ждала поистине райская и совсем не скучная жизнь. На острове, который в преданиях назывался Землей женщин, каждый мог подобрать занятие себе по вкусу.

Так, для храбрых воинов там устраивались блестящие турниры, дамы наслаждались обществом сладкоголосых менестрелей, выпивохи радовались рекам эля... А вот мудрые правители и друиды в этом раю не задерживались, так как им вскоре после смерти предстояло следующее воплощение - ведь их разум был нужен грядущим поколениям.

Неудивительно, что кельтские воины несколько столетий считались самыми бесстрашными и отчаянными рубаками - можно и не дорожить жизнью, если за ее порогом тебя ждет такой чудный остров.

Правда, и добраться до Земли женщин было непросто. Предание гласит, что еще тысячу лет назад на западном берегу Бретани стояло одно загадочное селение. Жителей этой деревушки освободили от всех налогов, так как мужчины селения были обременены непростой задачей -переправлять умерших на остров.

Каждую полночь жители села просыпались от громкого стука в двери и окна и шли к морю, где их ждали странные лодки, окутанные легким туманом. Эти ладьи казались пустыми, но каждая из них была погружена в воду почти до самого борта. Перевозчики садились к рулю, и челны сами по себе начинали скользить по морской глади.

Ровно через час носы лодок утыкались в песчаный берег, на котором прибывших ждали неведомые провожатые в темных плащах. Встречающие называли имена, звание и род прибывших, и ладьи быстро пустели. На это указывало то, что их борта поднимались высоко над водой, указывая так перевозчикам, что те избавились от таинственных пассажиров.

Стражи у порога

Во многих древних религиях стражами порогов загробных миров выступают... собаки, которые не только охраняют царства мертвых, но и покровительствуют душам почивших.

Древние египтяне верили, что миром умерших правит Анубис - бог с головой шакала. Именно он встречает душу, сошедшую с ладьи перевозчика, сопровождает ее на суд Осириса и присутствует при вынесении приговора.

Согласно египетским мифам, Анубис научил людей мумифицировать трупы и истинно верному обряду погребения, благодаря которому умерших ждет достойная жизнь в его владениях.

У славян умерших на тот свет провожал серый волк, ставший впоследствии знаменитым благодаря русским сказкам. Он переправлял почивших через легендарную реку Смородинку, наставляя при этом своих седоков, как правильно вести себя в царстве Прави. Согласно славянским преданиям, врата этого царства охранял огромный крылатый пес Семаргл, под охраной которого находились границы между мирами Нави, Яви и Прави.

Однако самым свирепым и неумолимым стражем мира мертвых выступает жуткий трехголовый пес Цербер, многократно воспетый в мифах древних греков. Предания гласят, что правитель царства умерших Аид как-то пожаловался своему брату Зевсу, что его владения не имеют должной охраны.

Владения владыки мертвых мрачны и безрадостны и выходов в верхний мир имеют немало, вот потому-то тени умерших того и гляди выберутся на белый свет, нарушив тем самым вечный порядок. Зевс прислушался к доводам брата и подарил тому огромного пса, слюна которого была смертельным ядом, а тело украшали шипящие змеи. Даже хвост Церберу заменял ядовитый страшный змей.

Долгие столетия безукоризненно нес Цербер свою службу, не позволяя теням умерших даже приближать к границам царства Аида. И только однажды пес ненадолго покинул свой пост, так как был побежден Гераклом и доставлен к царю Эф-рисею как подтверждение двенадцатого подвига великого героя.

Навь, Явь, Правь и Славь

В отличие от других народов, славяне верили в то, что пребывание души в мире мертвых временно, так как почившего ждет скорое перерождение среди живых - в царстве Яви.

Души, не отягощенные преступлениями, миновав границы миров, находили временное пристанище среди богов в царстве Прави, где они в неге и покое готовились к перерождению.

Люди, погибшие в бою, переносились в мир Слави. Там героев встречал сам Перун и предлагал храбрецам навеки поселиться в своих владениях - провести целую вечность в пирах и развлечениях.

А вот грешников и преступников ждало мрачное царство Нави, где их души застывали в вековом тяжелом сне, и расколдовать (отмолить) их могли только родственники, оставшиеся в мире Яви.

Отдохнувший в царстве Прави умерший человек через некоторое время вновь появлялся среди живых, но обязательно в своем роду. Славяне верили, что с момента смерти до минуты рождения проходило, как правило, два поколения, то есть почивший человек воплощался в своих правнуках. Если же род по каким-либо причинам прерывался, то все его души вынуждены были перевоплощаться в животных.

Такая же участь ждала и безответственных людей, бросивших свою семью, детей, не почитавших старших. Даже если род таких отступников креп и процветал, они все равно уже не могли рассчитывать на достойное перерождение.

Подобное наказание несли и дети, чьи родители запятнали себя грехом супружеской измены. Помня об этом, муж и жена даже не смотрели на сторону до тех пор, пока их младшему ребенку не исполнялось 24 года, вот потому-то брачные союзы славян были крепкими и дружными.

Елена ЛЯКИНА

В тех случаях, когда река преграждала вход в загробный мир , душа умершего могла переправиться через ее воды несколькими способами: переплыть, переправиться на челне, перейти по мосту, перебраться с помощью животного или на плечах божества. Представляется, что древнейшим способом переправы через реальную и не слишком глубокую реку, был переход ее вброд. В этом случае, вероятнее всего, что детей, больных и ослабевших молодые и сильные мужчины переносили на себе, чтобы их не унесло течением. Возможно, этот древнейший способ переправы лег в основу саги о Торе, перенесшем через "шумные воды" Орвандилла Смелого. Сюжет этот был в дальнейшем переработан в христианском духе и стал известен как история о св. Христофоре, т. е. носителе Христа. Вкратце история эта такова.

Великан по имени Оферуш занимался тем, что переносил на себе странников через бурный и стремительный поток, "в глубине которого тонул всякий, кто хотел переправиться на другую сторону". Однажды по просьбе ребенка-Христа, он стал переносить его на плечах через бурлящий поток и почувствовал неимоверную тяжесть на своих плечах. Обратившись к ребенку, великан спросило в страхе, отчего ему так тяжело, будто он поднял на свои плечи целый мир. "Ты поднял того, кто сотворил мир!" - ответил ему ребенок. "Западные народы представляют св. Христофора великаном со страшным лицом и такими же красными волосами, какие были у Тора... Восточные же предания дают св. Христофору песью голову, с которою он изображался и на древних иконах". (1) Однако упоминание о потоке, в котором тонул каждый, вошедший в него, и переносчике через поток, прозрачно намекают на реку, ведущую к загробному миру, которую никто из живых не может переплыть, и ни один из мертвых не может преодолеть, чтобы вернуться к живым, и перевозчика и стража этой реки, переносящего души на другой берег.

Представлялось, что река, мост или вход в загробный мир охранялись, и стражами выступали либо антропоморфные существа, либо животные. В нганасанской мифологии души умерших переправляются самостоятельно - вплавь. И подходы к селению мертвецов никто не охраняет. Орочи изготавливали гроб из старой лодки, а ханты хоронили своих умерших в лодке, распиленной поперек: одна часть служила гробом, другая - крышкой. Изображение человека, сидящего в рыбацком челне без весел означало отправку в нижний мир. Интересно, что в маньчжурской мифологии дух Дохооло агэ ("хромой брат"), одноглазый и кривоносый, на половине лодки переправляет души умерших через реку в царство мертвых, гребя половинкой весла. Эта ущербность тела и половинчатость плавательного средства указывают на то, что сам перевозчик был мертвецом. Возможно, маньчжурская мифология сохранила древнейшее представление о самом перевозчике, как об умершем.

В других мифологических системах в этой роли выступает человек без внешних признаков причастности потустороннему миру, разве что неряшливый и старческий вид Харона, или повернутая назад голова египетского перевозчика, делают возможным сделать подобное предположение. Однако в мифологических представлениях нганасан, орочей и хантов не фигурируют стражники загробного мира. У эвенков допуск души умершего в загробный мир буни зависел от его хозяйки: по ее распоряжению один из мертвецов садился в лодку-берестянку и плыл к противоположному берегу, чтобы забрать душу и переправить ее в буни . Ни специального перевозчика, ни стражника. Но в мифологических представлениях эвенков у реки, соединяющей все три мира, был хозяин, ее владетель и страж - калир. гигантский лось с рогами и рыбьим хвостом, хотя он и не играл никакой роли при переправе в загробный мир.

В мифологических представлениях других народов уже заметна "специализация": мотив собственности на лодку указывает на то, что в основу образа перевозчика в загробный мир легло представление о реально существовавших людях, работа которых состояла в перевозе людей через реку. Так у "загробной" лодки появился хозяин, а когда люди научились строить мосты, возникло представление о хозяине и страже моста. Не исключено, что и оно появилось от того, что первоначально, возможно, за проход по мосту взималась плата, аналогичная взимаемой за перевоз.

У манси таким перевозчиком представлялся сам бог подземного мира - Куль-отыр, от прикосновения к черной шубе которого, человек заболевал и умирал. В шумеро-аккадской мифологии существовало представление о непогребенных душах мертвых, возвращавшихся на землю и приносящих беду. Души погребенных умерших переправлялись через «реку, которая отделяет от людей» и является границей между миром живых и миром мертвых. Переправлялись души через реку на лодке перевозчика подземного мира Ур-Шанаби или демона Хумут-Табала. Перевозчик Ур-Шанаби считался супругом богини Нанше, написание имени которой включало в себя знак «рыба». Она почиталась как предсказательница и толковательница снов. Шумеры хоронили покойника с определенной суммой в серебре, «которую он должен был отдать в качестве платы за перевоз "человеку того берега реки"». (4)

В финской мифологии роль перевозчика через реку выполняла дева Маналы, в германо-скандинавской дева Модгуг была стражем моста, в иранской - красивая девушка с двумя собаками, встречала умершего у моста и переводила на другую сторону. (Videvdat, 19, 30). В поздних зороастрийских текстах Сраоша, вооруженный копьем, булавой и боевым топором, встречал душу умершего у моста Чинват, ведущего в загробный мир, и переводил ее за мзду печеными хлебцами.

В египетской мифологии, плывя на лодке, умерший фараон мог достичь восточной части неба. «Перевозить умершего должен был особый перевозчик, который в "Текстах пирамид" назван "смотрящим позади себя"».(5) Его же называли "перевозчиком поля камыша" - сехет иару , желанного места пребывания богов на востоке. Однако у древних египтян существовало также представление и о загробном мире, находящемся на западе. Богиней запада, т. е. царства мертвых, была Аментет. Она протягивала умершим руки, встречая их в стране мертвых. Почти такое же имя - Аминон - носила стражница моста, ведущего в страну мертвых, в осетинской мифологии. Она спрашивала умерших, что они сделали при жизни хорошего и что плохого, и в соответствии с ответом указывала им путь в ад или рай.

Наконец, в греческой мифологии перевозчиком душ через реку и ее стражем был Харон: «Воды подземных рек стережет перевозчик ужасный - / Мрачный и грозный Харон. Клочковатой седой бородою / все лицо обросло - лишь глаза горят неподвижно, / Плащ на плечах завязан узлом и висит безобразно, / Гонит он лодку шестом и правит сам парусами, / Мертвых на утлом челне через темный поток перевозит. / Бог уже стар, но хранит он и в старости бодрую силу». (6) Перевозчику полагалась плата, поэтому в рот покойнику вкладывали монету. В погребальной обрядности русских деньги, чтобы заплатить за перевоз, бросали в могилу. Также поступали и вепсы, бросая в могилу медные деньги, однако, по мнению большинства информаторов это делалось для выкупа места для покойника. Ханты бросали в воду несколько монеток, божествам - владетелям мыса, приметных скал, камней мимо которых они проплывали.