Были введены военные поселения. Аракчеев и военные поселения. Смотреть что такое "военные поселения" в других словарях

Мы уже публиковали статью полковника Генерального штаба царской армии В.П. Никольского, посвящённую . Теперь предлагаем вам ознакомиться со статьёй того же автора, посвящённой знаменитым военным поселениям.

Имя Аракчеева стало особенно ненавистным из-за создания военных поселений. М. А. Фонвизин в своих «Записках» отмечает, что «ничто столько не возбуждало негодования общественнаго мнения против Александра, не одних либералов, а целой России, как насильственное учреждение военных поселений».

Идея этого учреждения не принадлежала графу Аракчееву; по свидетельству историка Н. К. Шильдера, мысль о целесообразности военных поселений в России пришла государю после прочтения статьи генерала Сервана: «Sur les forces frontières des états». Статья была переведена князем Волконским на русский язык (для Аракчеева, который не знал французского), причем были оставлены против текста белые поля для собственноручных пометок государя. Александр I, видя, как страдает казна из-за постоянного увеличения наших вооруженных сил, вызванного первыми войнами с Наполеоном, решил уменьшить расходы по содержанию войск путем передачи части армии, именно пехоты и кавалерии, на содержание крестьян. Поселенные среди них войска должны были помогать им в свободное от занятий время, работать в поле и дома и в свою очередь приучать крестьян к военной жизни, дисциплине и строевым порядкам. Итак, в основу военных поселений легла мысль облегчить России содержание ее многочисленных войск и в то же время ввести военную подготовку мужского населения (наподобие Krümper-Sistem в Пруссии), с тем чтобы в случае войны можно было рекрутов ставить прямо в действующие войска, не тратя времени и сил на предварительное и первоначальное обучение. В положении о военных поселениях, изданном в 1825 г., прямо указана цель их создания: «постепенное уменьшение, а затем и совершенная отмена рекрутских наборов». Несомненно, идея заманчивая, но исполнимая лишь отчасти, да и то если поселенные войска не будут излишне заняты мелочами строевой службы и действительно помогут крестьянину в его полевых работах. Здесь особенно ярко проявилась отличительная черта Александра I - его умозрительный способ мышления; хорошо было бы как крестьян, так и солдат превратить в механические фигуры и переставлять одних на место других. Отсюда понятно, почему Александр I ни за что не хотел отказаться от своей задумки, несмотря на довольно грозные предостережения полной неудачи и явное несочувствие, высказанное вначале всеми ближайшими его сотрудниками.

Несомненно, что результат осуществления этой идеи всецело зависел от лица, стоящего во главе дела; здесь требовался человек с государственным умом, чрезвычайно широким кругозором, большим опытом в военном деле, знанием внутренней жизни государства и притом безусловно доброжелательный. Скажем так, если бы во главе него поставили , то можно было бы вполне рассчитывать на более благоприятный исход, но, однако, не на полный успех, так как из-за сложности взаимных отношений и разнородности обязанности солдат и крестьян невозможно было иметь хорошего военного крестьянина и выдающегося поселенного солдата. Конечно, если принять во внимание примитивность тогдашней военной техники, простоту обращения с огнестрельным оружием, а главное, возможность чрезвычайного упрощения подготовки и обучения нижних чинов при 25-летней службе, то идея военных поселений имела под собой некоторую почву.

Кого же ставит во главе этого дела император? Графа Аракчеева! Трудно было подыскать более неудачного руководителя, и притом с совершенно неограниченными и бесконтрольными властными полномочиями. Недостаточно образованный в широком государственном смысле, воскресивший начала павловской муштры и парадомании, жестокий, злобный с подчиненными, не терпящий никаких возражений, а главное, не допускающий никаких изменений принятых им планов, Аракчеев представлял собой всесильного самодура, с которым всякий талантливый и образованный человек избегал не только служить, но даже и встречаться.

Спрашивается, почему Александр I, имея перед собой выдающихся государственных деятелей, для этого крупного дела избрал Аракчеева?

Несомненно, кроме полного доверия к нему и уверенности в точном исполнении своих предписаний, император восхищался Аракчеевым как рачительным хозяином собственного имения, где тот к тому же завел чисто военный порядок. Действительно, гладкие, как паркет, дороги, отличные переправы через реки, благоустроенное село, примыкающее к графской усадьбе, производили удивительное впечатление: избы, выкрашенные в розовый цвет, стоят в ряд, на одинаковом расстоянии друг от друга; все постройки возведены по единому плану; все крестьяне одинаково и чисто одеты, стоят и отвечают по-военному. Из бельведера графского дворца видны двадцать две деревни, принадлежащие графу; в подзорную трубу даже можно рассмотреть, что делают крестьяне в каждой из них. По словам графа, его крестьяне достигли большого материального благосостояния, и вотчина его приносит прекрасный доход.

В письме к сестре, великой княгине Екатерине Павловне, от 7 июня 1810 г., император не скрывает свой восторг перед прекрасным обустройством аракчеевского имения: «Когда я пишу Вам, это все равно, что я пишу и Георгу, а потому покажите ему эти строки. Я его убедительно прошу, когда он будет проезжать здесь, поехать в сопровождении генерала Аракчеева на дрожках через все деревни, через которые он меня возил, и обратить внимание: 1) на порядок, который царит повсюду; 2) на чистоту; 3) на устройство дорог и пасадку деревьев; 4) на особую симметрию и изящество, которые соблюдены повсюду. Улицы здешних деревень обладают именно той особой чистотой, которую я так желаю для городов: лучшим доказательством того, что мое требование выполнимо, служит то, что оно соблюдено даже здесь, в деревне. Улицы Новгорода, Валдая, Вышнего Волочка, Торжка и Крестцов должны были бы содержаться в таком же виде! И какая чувствительная разница! Я повторяю: здешние деревни служат доказательством того, что это возможно...»

К концу 1809 г. у императора окончательно созрела мысль о военных поселениях. Аракчеев, говорят, сначала не одобрял этой идеи и даже противился ее осуществлению, но затем, желая угодить государю и сообразив, что это может послужить к еще большему упрочению его положения, явился самым горячим ее сторонником. Император повелел Аракчееву приступить к поселению запасного батальона Елецкого пехотного полка в Климовичском повете (позднее переименован в Могилевскую губернию), Бабылецком старостве, жителей которого переселили в Новороссийский край.

Отечественная война и заграничные походы приостановили на несколько лет развитие поселений. Вернувшись из-за границы в 1815 г. с надломленными душевными силами, Александр I с громадной энергией, однако, взялся за военные поселения, как бы считая их своим и Аракчеева личным делом.

Забыта была основная цель - облегчить государству содержание военных сил: Аракчееву был открыт неограниченный кредит, и миллионы широкой волной потекли к нему без всякого контроля, для того только, чтобы менее чем через 20 лет о них не осталось почти никакого воспоминания.

Император, осторожный в решении большинства серьезных государственных дел, не счел необходимым вынести вопрос о военных поселениях на предварительное обсуждение ни в Государственном совете, ни в Комитете министров. Не было составлено регламента, или положения, о военных поселениях, что давало Аракчееву полную свободу действий. Для поселения пехоты была избрана в этот раз Новгородская губерния; сделано это было исключительно для удобства Аракчеева; живя в Грузине, он, как неограниченный повелитель, находился в центре своих главных владений - военных поселений.

5 августа 1815 г. последовал указ на имя новгородского губернатора о размещении 2-го батальона Гренадерского имени графа Аракчеева полка в Высоцкой волости Новгородской губернии, на р. Волхове, по соседству с с. Грузино. Наблюдение за порядком в Высоцкой волости, ранее возлагаемое на земскую полицию, передавалось в ведение батальонного коменданта. 29 августа батальон уже выступил из Петербурга, а через пять дней был на месте и приступил к размещению. При поселении этого и последующих гренадерских батальонов приняли во внимание опыт квартирования Елецкого полка.

Жители волостей, назначенных для укомплектования данного полка, были оставляемы на месте и навсегда зачислялись в военные поселяне с подчинением военному начальству. Дети мужского пола зачислялись в кантонисты, а затем служили для пополнения поселенных войск. Соединение всех поселений одного полка (три волости) назывались округом такого-то полка. Итак, в каждый округ входили поселения одного полка, который делился на три батальона, а эти последние дробились на роты, капральства и взводы.

Вслед за аракчеевским полком последовали и другие гренадерские полки, во главе с полком императора австрийского, короля прусского и наследного принца; все эти полки селились по соседству с Аракчеевской вотчиной, вдоль р. Волхова. Здесь, в Новгородском и Старорусском уездах, вскоре было размещено 14 полков. В самом округе каждая рота жила отдельно: она имела свою ротную площадь, главным образом для занятий, гауптвахту, общее гумно и риги; офицеры жили тут же, в особых домиках. Все хозяйственные работы производились под надзором и по распоряжениям офицеров, являющихся как бы еще и помощниками. Центром поселения каждого полка являлся его штаб, где находилась квартира полкового командира, больницы, большой манеж, магазины и т. п.; обыкновенно это был прекрасно обустроенный целый городок. Страсть Аракчеева к строительству здесь была удовлетворена вполне.

Поселяемые войска получили от Аракчеева подробные инструкции, регламентирующие условия жизни и службы в поселениях; начальникам было предписано «стараться добрым поведением всех вообще чинов не только предупредить всякие жалобы и неудовольствия своих хозяев, но приобрести их любовь и доверенность». Крестьянам поселений были дарованы многие льготы и выгоды, в числе их: списание многих казенных недоимок, облегчение и даже отмена некоторых денежных и натуральных повинностей, бесплатное пользование медикаментами, учреждение школ для детей, назначение специалистов по разным отраслям хозяйства для поднятия его культуры.

В отношении отбывания военной службы им были дарованы тоже немаловажные выгоды, а именно: они освобождались от общих рекрутских наборов, какая бы в них ни была острая нужда. По выслуге указанных лет каждый военный поселенец, продолжая жить в родном селе, освобождался от несения воинской повинности в каком бы то ни было виде. Содержание детей и подготовку их к военной службе правительство принимало на свое попечение, продовольствие и обмундирование было казенным.

Получается, в сущности говоря, заманчивая картина. Но тем не менее крестьяне в военные поселения шли крайне неохотно, ибо по своей натуре не могли мириться с режимом, созданным Аракчеевым.

Вслед за пехотными военными поселениями приступили к устройству таких же поселений и для кавалерии, для этого были избраны губернии Херсонская (Херсонский, Елизаветградский, Александрийский и Ольвиопольский уезды), Екатеринославская (Верхнеднепровский уезд) и Слободско-Украинская (Волчанский, Змиевский, Кугошский, Старобельский и Изюмский уезды). Аракчеев и в этих поселениях являлся главным и полномочным начальником, но, живя постоянно вдали от них и не считая для себя удобным входить во все подробности их жизни по недостаточности знания кавалерийской службы, Аракчеев во главе этих поселений поставил генерал-лейтенанта графа Витта, штаб которого находился в г. Елизаветграде. На долю Аракчеева выпала огромная работа по водворению войск на места и разграничению деятельности их и крестьян; эта работа усложнялась еще тем, что Аракчеев, не доверяя никому, входил во все сам; надо принять во внимание, что в то же время Аракчеев не упускал и важнейших государственных дел, по-прежнему поступавших на его рассмотрение.

Благодаря громадной энергии, проявленной как императором, так и Аракчеевым в деле создания военных поселений, они быстро и широко развивались.

3 февраля 1821 г. им было присвоено наименование отдельного корпуса военных поселений, а главным начальником корпуса назначен, конечно, граф Аракчеев; штаб его находился в Новгороде; начальником штаба был генерал Клейнмихель, человек чрезвычайно ловкий и умный. Состав штаба был разнообразным: туда входили инженеры, аудиторы, даже офицеры квартирмейстерской службы (Брадке был обер-квартирмейстером корпуса военных поселений).

Что же представлял собой этот вид поселенного войска и в то же время вооруженного народа?

По словам Н. К. Шильдера, отдельный корпус военных поселений, составлявший как бы особое военное государство под управлением графа Аракчеева, в конце 1825 г. состоял из 90 батальонов Новгородского поселения, 36 батальонов и 249 эскадронов Слободско-Украинского, Екатеринославского и Херсонского поселений, что включало в себя уже целую треть русской армии.

Главным занятием поселенных войск по-прежнему оставались фронт и линейные учения; воскресили в этом отношении павловские времена, которые оставили глубокий след в душе Аракчеева; кроме того, пронырливый Аракчеев, видя увлечение Александра I разводами, приналег и в поселенных войсках на эту часть; надо было воочию доказать императору, что поселенные войска ничуть не уступают действующим во фронтовых занятиях, а по хозяйству, размещению и по дешевизне содержания - так и значительно превосходят их. Многочасовая маршировка в целях достижения должных выправки и стойки, а затем и линейные учения занимали целый день поселенного солдата; занятия производились не только со строгостью, но даже с жестокостью; зачастую на них присутствовал сам граф и, ежели замечал нерадение, назначал наказание шпицрутенами, а кроме того, и сами начальники, боясь подпасть под гнев Аракчеева или желая угодить ему, не жалели солдат. В этом отношении особенно отличался командир гренадерского имени графа Аракчеева полка, полковник фон Фрикен, пользовавшийся особенной любовью своего шефа и за свирепое мордобойство прозванный в поселениях Федором Кулаковым.

По окончании занятий или же в специально назначенные дни (попеременно) гнали солдат на строительные работы: сооружать штабы, дома для жилья, проводить дороги. Вырубку лесов, расчистку полей, проведение дорог, выделку кирпича и тому подобные работы возлагали на армейские кадровые батальоны. По словам А. К. Гриббе, эти батальоны - несчастные жертвы тогдашнего времени - числом до 50–60, приходили на поселения в апреле, а уходили на зимние квартиры в более или менее отдаленных уездах Новгородской и смежных с нею губерний - в сентябре; но иногда те батальоны, которые не успели выполнить определенных им рабочих уроков, оставляли в наказание и на октябрь.
Наконец, совершенно измученный этими работами, солдат должен был еще и учить своего крестьянина, или его сына-кантониста. Если к этому добавить время на чистку и приведение в порядок своей амуниции, а еще на караульную службу при штабе, то картина его занятости довольно ясная. Не лучше жилось и крестьянину. Измученному полевой работой военному поселянину вменялись в обязанность фронтовые занятия и маршировка; возвратясь с занятий домой, он не находил и тут успокоения: его заставляли мыть и чистить свою избу и мести улицу. Он должен был ставить в известность начальство чуть ли не о каждом яйце, которое принесет его курица. Женщины не смели родить дома: чувствуя приближение родов, они должны были являться в штаб.

«Заботливость» графа простиралась до того, что он издал «Краткие правила для матерей-крестьянок Грузинской вотчины», касающиеся ухода за новорожденными.

Улучшение нравственности сельского населения также весьма заботило Аракчеева, свидетельством чего явились его «Правила о свадьбах».

В огромном имении Аракчеева постоянно росло число женихов и невест; о них обыкновенно докладывал графу бурмистр. По приказу графа в дом к нему являлись парни и девицы целой толпой и становились парами - жених с выбранной им невестой: Иван - с Матреной, а Сидор - с Пелагеей. Когда все таким образом распределятся, граф приказы вает перейти Пелагее к Ивану, а Матрену отдать Сидору и так прикажет повенчать их. Отсюда в семействах шли раздоры, ссоры и процветал разврат. В довершение всего крестьянин никогда не оставался наедине со своей семьей - во дворе или избе всегда находились поселенные солдаты, что создавало немалый соблазн для женщин.

То, что творил Аракчеев в своей вотчине, стал проделывать он и во всех военных поселениях, считая режим, созданный им в Грузине, идеальным.

Если принять во внимание громадную работу по организации военных поселений, проведенную в сравнительно короткий срок, то невольно поражаешься трудолюбием и энергичностью Аракчеева.

Однако из воспоминаний сотрудников Аракчеева отчетливо видно, в чем состоял секрет той быстроты, с какой Аракчеев осуществлял желания государя. Секрет этот довольно прост. Аракчеев вовсе не считал нужным изыскивать для выполнения той или другой работы наиболее подготовленных людей. Он твердо верил во всемогущество субординации и проповедовал правило, что на службе никто и никогда не может отговариваться незнанием и неумением. Достаточно приказать и взыскать - и любое дело будет сделано.

Беспристрастный и сдержанный в своих суждениях, Брадке в своих «Записках» говорит прямо: «В занятиях по военным поселениям - много шуму, Много мучений, беготни и суеты, а действительной пользы - никакой». В устройстве самих поселений, по отзыву того же автора, «на поверхности был блеск, а внутри уныние и бедствие». На каждом шагу встречались свидетельства бестолковых, непроизводительных затрат и отсутствия заботливости о действительной пользе дела. Слепая вера руководителей во всемогущество приказа постоянно опровергалась действительностью, но они упрямо не желали признавать справедливость жизненных уроков.

Сам выбор местностей для устройства поселений, по словам Брадке, был «роковым». В Новгородской губернии места под поселения были почти сплошь заняты старым, трухлявым лесом с обширными и глубокими болотами. Построили великолепные здания для штабов, провели всюду шоссе, поставили щегольские домики для солдат, но луга и пастбища оказались расположенными далеко за полями, и скот приходил на пастьбу совершенно изнуренным.

Выписали дорогой заграничный скот, когда луга еще не были нарезаны, и начался падеж скотины от голода и непригодности для корма болотных трав. И ко всем таким тяжелым промахам присоединялись тягостность педантичного формализма и бесцельная жестокость в приемах управления. Такова оборотная сторона показной «деловитости» аракчеевского управления военными поселениями. Об этом свидетельствуют воспоминания Мартоса, Маевского и Европеуса.

А вот что пишет генерал Маевский, одним из видных помощников Аракчеева: «Все, что составляет наружность, пленяет глаз до восхищения; все, что составляет внутренность, говорит о беспорядке. Чистота и опрятность есть первая добродетель в этом поселении. Но представьте огромный дом с мезонином, в котором мерзнут люди и пища; представьте сжатое помещение, смешение полов без разделения; представьте, что корова содержится как ружье, а корм в поле получается за 12 верст; представьте, что капитальные леса сожжены, а на строения покупаются новые из Порхова с тягостной доставкой, что для сохранения одного деревца употребляют сажень дров для обставки его клеткою, и тогда получите вы понятие о сей государственной экономии».

При объездах военных поселений Александром I все сияло довольством и благосостоянием. Входя в обеденное время в разные дома, государь у каждого поселенца находил на столе жареного поросенка и гуся. Очевидцы рассказывают, однако, что эти гусь с поросенком быстро были переносимы по задворкам из дома в дом, по мере того, как государь переходил от одного поселенца к другому. Разумеется, прибавляет к этому рассказу очевидец, ни пустых щей, ни избитых спин государю не показывали.

От всех этих несказанных благодеяний народ приходил в «страх» и «онемелость». Подобное признание прорывается даже у самого Аракчеева в его донесениях государю.

Немудрено, что при таких условиях зачастую среди крестьян вспыхивали беспорядки; так, в самом начале возникли беспорядки в Высоцкой волости. Аракчеев не придавал им серьезного значения и обычно доносил государю, что бунтуют буяны, шалуны и люди дурного поведения.

Затем, когда Аракчеев одел детей военных поселенцев, в возрасте от 6 до 18 лет, в военные мундиры, пошли бабьи бунты. Все эти беспорядки вначале ликвидировались довольно быстро и легко, так как в районах поселения войск было в избытке, они с населением далеко еще не сжились, и Аракчеев распоряжался ими неограниченно и решительно. Мало-помалу Аракчеев принялся вводить признаваемые им необходимыми реформы: крестьяне стали ходить на полевые работы в мундирах; начали брить бороды. Правда, они все еще пытались избавиться от аракчеевских благодеяний и посылали депутации к государю, но Александр I, принимая ласково депутацию, прежде всего давал им наставление повиноваться начальству. Ни к чему не привели ходатайства перед императрицей-матерью, перед цесаревичем Константином Павловичем и великим князем Николаем Павловичем.

По словам Мартоса, крестьяне говорили: «Прибавь нам подать, требуй из каждого дома по сыну на службу, отбери у нас все и выведи нас в степь: мы охотнее согласимся, у нас есть руки, мы и там примемся работать и там будем жить счастливо, но не тронь нашей одежды, обычаев отцов наших, не делай всех нас солдатами... Между тем, - продолжает Мартос, - всех жителей одели в солдатские мундиры, дали им летние и зимние панталоны, серые шинели, фуражки, расписали по ротам; во всяком селении взяли гумно, начали их в нем приучать ворочаться налево и направо, ходить в ногу, топтать каблуками, выпрямливаться, носить тесак; даже до такой степени заботились, что в тех гумнах не поленились выстроить печки, дабы поселяне и в зимние дни навещали манеж, маршировали в нем и слушали команду горластого капрала, для их столь особенного счастья».

После всех этих неудачных попыток крестьянам ничего другого не оставалось, как покориться своей печальной участи. 25 марта 1818 г. граф Аракчеев доносил государю, что в военных поселениях все обстоит благополучно, смирно и спокойно. Но на деле было не так: поселенец никогда не мог смириться с ограничением жизненной свободы и стеснением прав собственности; глухое чувство ненависти к тем, кто поставил его в эти условия, стало в нем таиться. Кто же был виновником? Поселенцы постоянно видели перед собой офицера: он жил среди них, вел фронтовые занятия; он был как бы и их помещиком. Против него и сосредоточилась вся их ненависть; к тому же среди офицеров военных поселений немало оказалось сторонников муштры; старшие поселенные начальники очень недолюбливали всех, кто не разделял их взглядов на военную службу, от таких всячески избавлялись, а на их место выдвигали наиболее ретивых унтер-офицеров. Кровавые события, разразившиеся в июле 1831 г. на берегах Волхова и известные под названием холерных бунтов, явились как бы искупительной жертвой громаднейшей государственной ошибки, допущенной в 1815 г. учреждением военных поселений.

Пользуясь тем, что из каждого поселенного полка два батальона ушли в поход против восставших поляков, придравшись к тому, что лекари и начальники якобы подсыпают в колодцы отраву, крестьяне-поселенцы бесчеловечно замучили нескольких офицеров. Этим военные поселения сами себе подписали приговор, и вскоре император Николай I вынужден был приступить к ликвидации детища Александра I.

Однако нельзя не признать, что Аракчеев заботился об улучшении материального обеспечения военных поселений: были заведены общественные хлебные магазины, положено основание конским заводам; учреждены для детей особые школы кантонистов; построены лесопильные и другие заводы и, наконец, образован специальный фонд военных поселений, достигший в 1826 г. 32 млн рублей. Впрочем, не слышно было, чтобы в бытность свою главным начальником отдельного корпуса военных поселений он раздавал пособия из этого фонда; он готовил себе памятник для потомства, но заслужил лишь народную молву, что «писать о нем надобно не чернилами, а кровью».

В конце 1815 года Александр I приступает к обсуждению проекта военных поселений, первый опыт внедрения которых был проведен в 1810-1812 годах на резервном батальоне Елецкого мушкетерского полка, размещенного в Бобылёвском старостве Климовского уезда Могилевской губернии.

Разработка плана создания поселений была поручена Аракчееву.

Цели проекта:

создать новое военно-земледельческое сословие, которое своими силами могло бы содержать и комплектовать постоянную армию без отягощения бюджета страны; численность армии сохранялась бы на уровне военного времени.

освободить население страны от постоянной повинности - содержать армию.

прикрыть западное пограничное пространство.

В августе 1816 года началась подготовка к переводу войск и жителей в разряд военных поселян. В 1817 году были введены поселения в Новгородской, Херсонской и Слободско-Украинской губерниях. Вплоть до конца царствования Александра I продолжается рост числа округов военных поселений, постепенно окружавших границу империи от Балтии до Чёрного моря.

К 1825 году в военных поселениях насчитывалось 169 828 солдат регулярной армии и 374 000 государственных крестьян и казаков.

В 1857 году военные поселения были упразднены. В них насчитывалось уже 800 000 человек.

Формы оппозиции: волнения в армии, дворянские тайные общества, общественное мнение

Введение военных поселений встретило упорное сопротивление со стороны крестьян и казаков, обращаемых в военных поселян. Летом 1819 г. вспыхнуло восстание в Чугуеве близ Харькова. В 1820 г. крестьяне взволновались на Дону: 2556 селений было охвачено бунтом.

16 окт. 1820 г. Головная рота Семёновского полка подала просьбу отменить введенные жесткие порядки и сменить полкового командира. Роту обманом завели в манеж, арестовали и отправили в казематы Петропавловской крепости.

За неё вступился весь полк. Полк был окружен военным гарнизоном столицы, а затем в полном составе отправлен в Петропавловскую крепость. Первый батальон был предан военному суду, приговорившему зачинщиков к прогнанию сквозь строй, а остальных солдат к ссылке в дальние гарнизоны. Другие батальоны были раскассированы по различным армейским полкам.

Под влиянием Семеновского полка началось брожение в других частях столичного гарнизона: распространялись прокламации.

В 1821 г. в армии вводится тайная полиция.

В 1822 г. - вышел указ о запрещении тайных организаций и масонских лож.

Первые войны против Наполеоновской империи. 1805-1807

В 1805 путем заключения ряда трактатов была фактически оформлена новая антифранцузская коалиция, и 9 сентября 1805 Александр отбыл в действующую армию. Хотя командующим являлся М.И. Кутузов, фактически главную роль в принятии решений стал играть Александр. Император несёт главную ответственность за разгром русско-австрийской армии при Аустерлице, тем не менее в отношении ряда генералов были приняты серьёзные меры: ген. А. Ф. Ланжерон был уволен от службы, ген. И.Я. Пржибышевский и Лошаков отданы под суд, был лишен отличий Новгородский мушкетёрский полк. 22 ноября (4 декабря) 1805 было заключено перемирие, по которому русские войска должны были покинуть австрийскую территорию. 8(20) июня 1806 в Париже был подписан русско-французский мирный трактат. В сентябре 1806 Пруссия начала войну против Франции, а 16(28) ноября 1806 Александр объявил о выступлении и Российской империи против Франции. 16 марта 1807 Александр выехал к армии через Ригу и Митаву и 5 апреля прибыл в Главную квартиру ген. Л. Л. Беннигсена. В этот раз Александр меньше, чем в прошлую кампанию, вмешивался в дела командующего. После поражения русской армии в войне был вынужден пойти на мирные переговоры с Наполеоном.

Крестьяне, переводимые на положение «военных поселян», должны были соединять военную службу с крестьянским земледельческим трудом. Правительство рассчитывало значительно удешевить этим содержание армии, расходы на которую сильно возросли: численность армии не была сокращена и после наполеоновских войн - многочисленная армия нужна была царизму для борьбы за гегемонию в Европе, для поддержки своего международного престижа. Предполагалось, что содержание военно-поселённого войска будет значительно дешевле: «поселяне» должны были своим трудом добывать пропитание и фураж. На деле же военные поселения поглощали очень много средств и были убыточны, а поселяне стали ярыми ненавистниками военно-крепостного угнетения и несколько раз заявляли о своём протесте грозными восстаниями. Военные поселения явились общим бедствием для русского, украинского, белорусского народов. Первая попытка устраивать военные поселения относилась к 1810 г., но война 1812 г. задержала их дальнейшую организацию. Военные поселения начали вводить вновь с 1816 г. Они были организованы в Новгородской, Петербургской, Могилёвской, Слободско-Украинской и Херсонской губерниях и охватили около 375 тыс. человек крестьянского населения.

Военные поселения были сильнейшим выражением крепостного угнетения. Крестьянская жизнь подвергалась суровой военной регламентации. Избы крестьян сносились, и вместо них строились большие дома, так называемые «связи», рассчитанные на несколько семей. Дважды в день унтер-офицер обходил жилища, следя за чистотой и порядком и подвергая жестоким наказаниям нарушителей. Полевые работы совершались под командой капрала. Вставать, идти на поле работать, обедать, ложиться спать поселяне должны были по барабанному бою. Все крестьянки в одно время должны были топить печи, ночью строго запрещалось зажигать свет. Браки заключались по предписанию начальства. Детей военных поселян с семилетнего возраста одевали в военную форму и учили маршировке. За малейшее ослушание поселяне, их жёны и дети подвергались жестоким телесным наказаниям.

Начальство воровало продовольствие, выдавало муку с песком; поселян плохо кормили, но начальство инсценировало показное «благополучие»; так, во время посещения поселений Александром I на столе каждой крестьянской избы стояло блюдо с жареным гусем и поросёнком, которое спешно переносили по задворкам от одного поселянина к другому, пока царь по главной улице переходил из избы в избу. При переводе в военные поселяне нередко урезывались земли крестьян (например, на Украине). Торговля сельскохозяйственными продуктами в военных поселениях была запрещена, ремёсла подорваны, что ещё раз подчёркивает реакционный характер этих поселений.

Введение военных поселений было встречено волнениями крестьян, но Александр не поддавался ни на какие уговоры. «Военные поселения будут во что бы то ни стало, хотя бы пришлось уложить трупами дорогу от Петербурга до Чудова»,-- сказал он (это расстояние больше 100 километров). Летом 1819 г. вспыхнуло восстание в Чугуеве - центре слободских украинских поселений - это было одно из крупнейших народных выступлений эпохи. Восставшие отказались от работ, убили начальников, выбрали руководителей из своей среды. Город Чугуев оказался во власти повстанцев; городское мещанское население примкнуло к восстанию. Расправу с восстав­шими производил лично Аракчеев. 52 человека были прогнаны сквозь строй через 1 тыс. человек 12 раз, т. е. получили 12 тыс. ударов шпицрутенами, 25 человек умерли при наказании. Жестокая расправа с чугуевцами вызвала возмущение в передовых общественных кругах. Пушкин сочинил в связи с этим новую эпиграмму на Аракчеева: «В столице он - капрал, в Чугуеве- Нерон, кинжала Зандова везде достоин он».

В 1810-1857 годах. С целью сокращения военных расходов военные поселенцы совмещали военную службу с занятием сельским хозяйством. Военные поселения были введены Александром I Павловичем для создания резерва обученных войск без увеличения расходов на армию.

Первое военное поселение было организовано в 1810 году А.А. Аракчеевым в Климовичском уезде Могилевской губернии. С 1816 года устройство военных поселений развернулось в широких масштабах. В 1817 году А.А. Аракчеев стал официальным начальником военных поселений. К 1825 году военные поселения были созданы в Петербургской, Новгородской (по реке Волхов и близ Старой Руссы), Могилевской, Слободско-Украинской, Херсонской, Екатеринославской губерниях. Военные поселения составляли от трети до четверти всей армии. Поселенцы формировались из солдат, прослуживших не менее 6 лет в армии и женатых, и из местных жителей - мужчин (главным образом крестьян) в возрасте от 18 до 45 лет. Те и другие именовались поселянами-хозяевами. Остальные местные жители того же возраста, не вошедшие в состав войска, но годные к службе, зачислялись в помощники хозяев и входили в резервные воинские подразделения. Дети военных поселенцев с семилетнего возраста зачислялись в кантонисты, а с 18 лет переводились в воинские части. С 45 лет поселенцы уходили в отставку, но несли службу в госпиталях и по хозяйству. Каждое военное поселение состояло из 60 домов-связей, в которых располагалась рота из 228 человек. В каждом доме помещалось четыре хозяина с нераздельным хозяйством. Жизнь военных поселений строго регламентировалась, круглый год крестьяне проходили военное обучение, земледельческие работы производились несвоевременно, телесные наказания были обычным явлением.

Военные поселения создавались на казенных землях, что вызывало сопротивление казенных крестьян . В 1817 году выступления крестьян охватили Холынскую и Высоцкую волости Новгородской губернии, в 1817-1818 годах вспыхнули волнения в Бугском войске. В июне 1819 года началось восстание Чугуевского полка (центр Слободско-Украинских военных поселений), в августе оно распространилось на округ Таганрогского полка. Восставшие требовали вернуть их в прежнее состояние, захватывали отрезанные у них земли, избивали и изгоняли начальников. Расправой над восставшими руководил лично Аракчеев: из более 2 тысяч человек арестованных 313 были преданы военному суду. Из 275 человек (по другим данным - из 204), приговоренных к наказанию шпицрутенами по 12 тысяч ударов каждому, 25 человек умерли; остальных сослали в Оренбургский корпус.

В июле 1831 года в военном поселении близ Старой Руссы произошло одно из самых крупных солдатских выступлений в первой половине 19 века. Поводом послужила холерная эпидемия, вызвавшая ряд «холерных бунтов». Город Старая Русса перешел в руки восставших, устроивших на площади суд и казнивших начальников. Восстание распространилось на большинство военных поселений Новгородской губернии. Батальон, посланный на усмирение, перешел на сторону восставших. Расправа была жестокой: третью часть жителей деревень, участвовавших в восстании, прогнали сквозь строй и сослали в Сибирь, многих отправили в Кронштадтскую крепость на каторжные работы. В 1831 году многие военные поселений переименовали в округа пахотных солдат, что привело к фактической ликвидации большинства военных поселений. В 1857 году все военные поселения и округа пахотных солдат были упразднены.

Военные поселения - это особо организованные войска, которые существовали в России с 1810 до 1857 годов. Организация таких поселений начала осуществляться во времена . Инициатором и автором проекта по созданию военных поселений является министр А.Аракчеев, которого с 1817 года император официально назначил начальником военных поселений.

Суть военных поселений заключалась в том, что военнослужащие обязаны были совмещать военную службу и занятие сельским хозяйством. Такие поселения создавались с целью экономии государственных расходов на содержание резервов обученных войск.
Организация военных поселений это строго регламентированное, казарменное проживание семейных солдат, которые уже прослужили 6 лет. Организовывались эти поселения на казенных землях, что вызывало большое недовольство местных поселян, что очень часто приводило к открытым сопротивлениям.

Военные поселения - это своего рода крепостные солдаты, которые помимо военных учений, которые проводились регулярно, должны были еще заниматься тяжелыми сельскохозяйственными работами, чтобы обеспечить себе пропитание. Земледельческие работы в таких поселениях проводились чаще всего несвоевременно, поэтому и урожаи были скудными. Телесные наказания были здесь обычным явлением и им подвергались как мужчины, так и женщины.

Дети, рожденные у военных поселян, с 7 лет записывались в кантонисты, а по достижению 18 лет направлялись в воинские части. С 45 лет военные поселенцы выходили в отставку, но не могли покинуть поселение и работали в госпиталях и помощниками по хозяйству.
Помимо призванных на военную службу , поселенцами могли быть и местные жители мужчины в возрасте от 18 лет. Они также именовались военными поселянами-хозяевами, а остальные жители, не вошедшие в состав войск, но не имевшие противопоказаний для службы, записывались в помощники и числились резервистами в воинских подразделениях.

Любое воинское поселение - это 60 домов-связей для роты из 228 человек. Каждый дом был на 4 хозяина с общим хозяйством.Жизнь в аракчеевских военных поселениях была просто ужасающей, поэтому бунты вспыхивали повсеместно. Для их подавления направлялись войска, которые очень часто переходили на сторону восставших. Подавлялись такие бунты очень жестко и беспощадно. Подавлением восстания Чугуевского полка в 1819 году Аракчеев руководил лично. Более 2 тысяч человек было арестовано. 275 из них военный суд приговорил к наказанию шпицрутенами по 12 тысяч ударов, 25 человек умерли во время этой экзекуции, а остальных сослали в Оренбургский корпус.
В 1831 году военные поселения были переименованы в округа пахотных солдат и в 1857 упразднили окончательно, но в русском народе память о военных поселениях жива до сих пор.