Жизнь русской деревне 16 века. Быт, культура, духовная жизнь в XVI-XVII века. Образование и наука на Руси в XVI веке

Введение………………………………………………………………………………...3

1. Общественно-политическая обстановка в России в XVI-XVII веках……………5

2. Культура и быт русского народа в XVI веке………………………………………7

3. Культура и быт в XVII веке ………………………………………………………..16

4. Быт русских царей XVI-XVII вв……………………………………………….......19

Заключение…………………………………………………………………………….23

Список использованной литературы…………………………………………………24

Приложение №1……………………………………………………………………….25

ВВЕДЕНИЕ

Прежде всего, мы должны определить значение понятий «быт», «культура», и их отношения между собой.

Культура, прежде всего, - понятие коллективное. Отдельный человек может быть носителем культуры, может активно участвовать в ее развитии, тем не менее, по своей природе культура, как и язык, - явление общественное, то есть социальное.

Следовательно, культура есть нечто общее для какого-либо коллектива - группы людей, живущих одновременно и связанных определенной социальной организацией. Из этого вытекает, что культура есть форма общения между людьми и возможна лишь в такой группе, в которой люди общаются. Организационная структура, объединяющая людей, живущих в одно время, называется синхронной.

Всякая структура, обслуживающая сферу социального общения, есть язык. Это означает, что она образует определенную систему знаков, употребляемых в соответствии с известными членам данного коллектива правилами. Знаками же мы называем любое материальное выражение (слова, рисунки, вещи и т. д.), которое имеет значение и, таким образом, может служить средством передачи смысла.

Итак, область культуры - всегда область символизма.

Символы культуры редко возникают в ее синхронном срезе. Как правило, они приходят из глубины веков и, видоизменяя свое значение (но, не теряя при этом памяти и о своих предшествующих смыслах), передаются будущим состояниям культуры.

Следовательно, культура исторична по своей природе. Само ее настоящее всегда существует в отношении к прошлому (реальному или сконструированному в порядке некоей мифологии) и к прогнозам будущего. Эти исторические связи культуры называют диахронными. Как видим, культура вечна и всемирна, но при этом всегда подвижна и изменчива. В этом сложность понимания прошлого (ведь оно ушло, отдалилось от нас). Но в этом и необходимость понимания ушедшей культуры: в ней всегда есть потребное нам сейчас, сегодня.

Человек меняется, и, чтобы представить себе логику поступков литературного героя или людей прошлого - ведь они как-то поддерживают нашу связь с прошлым, - надо представлять себе, как они жили, какой мир их окружал, каковы были их общие представления и представления нравственные, их обычаи, одежда, …. Это и будет темой данной работы.

Определив, таким образом, интересующие нас аспекты культуры, мы вправе, однако, задать вопрос: не содержится ли в самом выражении «культура и быт» противоречие, не лежат ли эти явления в различных плоскостях? В самом деле, что такое быт? Быт - это обычное протекание жизни в ее реально-практических формах; быт - это вещи, которые окружают нас, наши привычки и каждодневное поведение. Быт окружает нас как воздух, и, как воздух, он заметен нам только тогда, когда его не хватает или он портится. Мы замечаем особенности чужого быта, но свой быт для нас неуловим - мы склонны его считать «просто жизнью», естественной нормой практического бытия. Итак, быт всегда находится в сфере практики, это мир вещей прежде всего. Как же он может соприкасаться с миром символов и знаков, составляющих пространство культуры?

Какими же путями происходит взаимопроникновение быта и культуры? Для предметов или обычаев «идеологизированного быта» это самоочевидно: язык придворного этикета, например, невозможен без реальных вещей, жестов и т. д., в которых он воплощен и которые принадлежат быту. Но как связываются с культурой, с идеями эпохи бесконечные предметы повседневного быта?

Сомнения наши рассеются, если мы вспомним, что все окружающие нас вещи включены не только в практику вообще, но и в общественную практику, становятся как бы сгустками отношений между людьми и в этой своей функции способны приобретать символический характер.

Однако быт - это не только жизнь вещей, это и обычаи, весь ритуал ежедневного поведения, тот строй жизни, который определяет распорядок дня, время различных занятий, характер труда и досуга, формы отдыха, игры. Связь этой стороны быта с культурой не требует пояснений. Ведь именно в ней раскрываются те черты, по которым мы обычно узнаем своего и чужого, человека той или иной эпохи, англичанина или испанца.

Обычай имеет еще одну функцию. Далеко не все законы поведения фиксируются письменно. Письменность господствует в юридической, религиозной, этической сферах. Однако в жизни человека есть обширная область обычаев и приличий. «Есть образ мыслей и чувствований, есть тьма обычаев, поверий и привычек, принадлежащих исключительно какому-нибудь народу». Эти нормы принадлежат культуре, они закрепляются в формах бытового поведения, всего того, о чем говорится: «так принято, так прилично». Эти нормы передаются через быт и тесно соприкасаются со сферой народной поэзии. Они вливаются в память культуры.

1. Общественно-политическая обстановка в России в XVI - XVII веках.

Чтобы понять истоки условий и причин, определяющих образ жизни, быт и культуру русского народа, необходимо рассмотреть общественно-политическую обстановку в России того времени.

При всей обширности своей территории Московское государство в середине XVI в. имело сравнительно малочисленное население, не более 6-7 млн. человек (для сравнения: Франция в это же время имела 17-18 млн. человек). Из русских городов только Москва и Новгород Великий насчитывали по несколько десятков тысяч жителей, удельный вес городского населения не превышал 2% от общей массы населения страны. Подавляющее большинство русских людей жили в небольших (по несколько дворов) деревнях, раскинувшихся на необъятных просторах Среднерусской равнины.

Образование единого централизованного государства ускорило социально-экономическое развитие страны. Возникали новые города, развивались ремесло и торговля. Шла специализация отдельных районов. Так, Поморье поставляло рыбу и икру, Устюжна - металлические изделия, из Соли Камской везли соль, из заокских земель – зерно, продукты животноводства. В разных районах страны шел процесс складывания местных рынков. Начался и процесс формирования единого общероссийского рынка, но он растянулся на длительное время и в основных чертах сложился лишь к концу XVII в. Окончательное его завершение относится ко второй половине XVIII в., когда при Елизавете Петровне были отменены еще сохранявшиеся внутренние таможенные пошлины.

Таким образом, в отличие от Запада, где образование централизованных государств (во Франции, Англии) шло параллельно складыванию единого общенационального рынка и как бы увенчивало его формирование, на Руси образование единого централизованного государства произошло раньше, чем сложился единый общероссийский рынок. И это ускорение объяснялось потребностью в военном и политическом объединении русских земель для освобождения от иноземного порабощения и достижения своей независимости.

Другой особенностью образования русского централизованного государства по сравнению с западноевропейскими государствами было то, что оно с самого начала возникало как многонациональное государство.

Отставание Руси в своем развитии- прежде всего экономическом, объяснялось несколькими неблагоприятными для нее историческими условиями. Во-первых, в результате губительного монголо-татарского нашествия были уничтожены накопленные веками материальные ценности, сожжено большинство русских городов и погибла или была уведена в плен и продана на невольничьих рынках большая часть населения страны. Более столетия понадобилось только для того, чтобы восстановилась численность населения, существовавшая до нашествия хана Батыя. Русь более чем на два с половиной столетия утратила национальную независимость и попала под власть иноземных завоевателей. Во-вторых, отставание объяснялось тем, что Московское государство было отрезано от мировых торговых путей и прежде всего морских. Соседние державы, особенно на западе (Ливонский орден, Великое княжество Литовское) практически осуществляли экономическую блокаду Московского государства, не допуская его участия в экономическом и культурном сотрудничестве с европейскими державами. Отсутствие экономического и культурного обмена, замкнутость в рамках своего узкого внутреннего рынка таили опасность нарастания отставания от европейских государств, что чревато было возможностью превращения в полуколонию и утраты своей национальной независимости.

Владимирское великое княжество и другие русские княжества на среднерусской равнине почти на 250 лет оказались в составе Золотой Орды. А территория западно-русских княжеств (бывшего Киевского государства, Галицко-Волынская Русь, Смоленская, Черниговская, Турово-Пинская, Полоцкая земли), хотя и не вошли в состав Золотой Орды, но были чрезвычайно ослаблены и обезлюдели.

2.Культура и быт русского народа в XVI веке.

Наглядно материал по данному вопросу предоставлен в приложении №1.

2.1 Жилище

Все основные постройки крестьянского двора были срубные - избы, клети, сенники, мшаники, конюшни, хлева (хотя есть упоминания и о плетневых хлевах). Основным и обязательным элементом такого двора была изба, отапливаемая постройка, утеплённая в пазах мхом, где жила семья крестьянина, где в зимнее время занимались и работали (ткали, пряли, изготовляли различную утварь, инструменты), здесь же в морозы находил приют и скот. Как правило, на двор приходилось по одной избе, но бывали крестьянские дворы с двумя и даже с тремя избами, где размещались большие неразделенные семьи. По-видимому, уже в XVI веке происходит выделение двух основных вида крестьянского жилища в северных районах начинают господствовать избы на подклети, подъизбице, т.е. имеющие подполье. В таких подклетях могли держать скот, хранить запасы. В центральных и южных районах всё ещё продолжают бытовать наземные избы, пол которых настилался на уровне земли, а, возможно, был и земляным. Но традиция не была ещё устоявшейся. Избы на подклети у богатых крестьян ставились и в центральных районах. Нередко здесь их называли горницами.
Как элемент жилища появились сени, которые служат соединительным звеном между двумя постройками - избой и клетью. Но изменение внутренней планировки нельзя рассматривать только формально. Появление сеней как защитного тамбура перед входом в избу, а также то, что теперь топка избы была обращена внутрь избы - всё это намного улучшило жильё, сделало его более теплым, удобным. Общий подъём культуры отразился и в этом усовершенствовании жилища, хотя XVI век был только началом дальнейших изменений, и появление сеней даже в конце XVI века стало типичным для крестьянских дворов далеко не всех областей России. Как и другие элементы жилища, раньше всего они появились в северных районах. Второй обязательной постройкой крестьянского двора была клеть, т.е. срубное помещение, служившее для хранения зерна, одежды, другого имущества крестьян. Но не все районы знали именно клеть как второе хозяйственное помещение.
Есть ещё одна постройка, которая, видимо, исполняла ту же функцию, что и клеть. Это сенник. Из других построек крестьянского двора нужно назвать, прежде всего, овины, так как зерновое хозяйство в относительно сыром климате Центральной России невозможно без подсушки снопов. Овины чаще упоминаются в документах, относящихся к северным областям. Столь же обязательным была и "байна", или "мылна", в северных и части центральных районов, но не везде. Баня - маленький сруб, иногда без предбанника, в углу - печь - каменка, рядом с ней - полки или полати, на которых парятся, в углу - бочка для воды, которую нагревают, бросая туда раскалённые камни, и всё это освещается маленьким окошечком, свет из которого тонет в черноте закопчённых стен и потолков. Сверху такое сооружение часто имело почти плоскую односкатную кровлю, крытую берестой и дерном. Традиция мыться в банях среди русских крестьян была не повсеместной. В иных местах мылись в печах.
XVI век - время распространения построек для скота. Они ставились отдельно, каждая под своей крышей. В северных районах уже в это время можно заметить тенденцию к двух этажности таких построек (хлев, мшаник, а на них сенник, то есть сенной сарай), которая позднее привела к образованию громадных хозяйственных двухэтажных дворов (внизу - хлева и загоны для скота, вверху - повить, сарай, где хранят сено, инвентарь, здесь же ставится клеть). Феодальная усадьба, по описям и археологическим известиям, значительно отличалась от крестьянской. Одним из главных признаков любого феодального двора, в городе или в деревне, были специальные сторожевые, оборонительные башни - повалуши. Такие оборонительные башни в XVI веке были не только выражением боярской спеси, но и необходимой постройкой на случай нападения соседей - помещиков, неспокойных вольных людей. Башни эти были срубные в подавляющем большинстве, в несколько этажей. Жилой постройкой феодального двора была горница. Не всегда эти горницы имели косящатые окна, да и не все они могли быть с белыми печами, но уже само название этой постройки говорит о том, что она была на подклети высокой. Постройки были срубные, из отборного леса, имели хорошие двускатные крыши, а на повалушах они были нескольких видов двускатные, четырёхскатные и крытые фигурной кровлей - бочками и т.п. Близок по составу и названиям построек к боярским дворам и двор состоятельного горожанина, да и сами города русские были ещё очень похожи скорее на сумму сельских усадеб, чем на город в современном смысле.

Каменные жилые постройки, известные на Руси ещё с XIV века, и в XVI веке продолжали оставаться редкостью. Дошедшие до нас немногие жилые каменные хоромы XVI века поражают массивностью стен, обязательными сводчатыми потолками и центральным столпом, поддерживающим свод.

Крестьянские избы украшались очень скромно, но некоторые части изб украшались обязательно; коньки крыш, двери, ворота, печь.
Сравнительные материалы этнографии XIX века показывают, что эти украшения играли кроме эстетической роли роль оберегов, защищавших "входы" от злых духов, корни семантики таких украшений восходят ещё к языческим представлениям. Но жилище богатых горожан и феодалов руками и талантом крестьян украшались пышно, затейливо, красочно.

2.2 Одежда

Основной одеждой в XVI веке была рубаха. Рубахи шились из шерстяной ткани (власяницы) и льняного и конопляного полотна. В XVI веке рубахи носились обязательно с определенными украшениями, которые у богатых и знатных делались из жемчуга, драгоценных камней, золотых и серебряных нитей, а у простонародия, красными нитками. Главнейший элемент такого набора украшений - ожерелье, закрывавшее разрез ворота. Ожерелье могло быть пришито к рубахе, могло быть и накладным, но ношение его нужно считать обязательным вне дома. Украшениями покрывали концы рукавов и низ подола рубах. Рубахи различались по длине. Следовательно, короткие рубахи, подол которых доходил примерно до колен, носили крестьяне и городская беднота. Богатые и знатные носили длинные рубахи, сорочки, доходившие до пят. Штаны были обязательным элементом мужской одежды. Но единого термина для обозначения этой одежды еще не было. Обувь XVI века была весьма разнообразной и по материалам, и по покрою. Археологические раскопки дают явное преобладание кожаной обуви плетеной с лыка или бересты. Это значит, что лапти не были известны населению Руси с древности и были скорей дополнительной, предназначенной для особых случаев обувью.
Для XVI века можно наметить определенную социальную градацию: сапоги - обувь знатных, богатых; калиги, поршни - обувь крестьян и массы горожан. Впрочем, эта градация могла быть и не четкой, так как мягкие сапоги носили и ремесленники, и крестьяне. Но феодалы всегда в сапогах.

Мужские головные уборы были достаточно разнообразны, особенно у знати. Наиболее распространенной среди населения, крестьян и горожан, была войлочная шляпа конусообразной формы с округленной вершиной. Господствующие феодальные слои населения, больше связанные с торговлей, стремившиеся подчеркнуть свою сословную обособленность, многое заимствовали из других культур. Широко распространился среди бояр и знати обычай ношения тафьи, маленькой шапочки. Такую шапочку не снимали и дома. А, выходя из дому, на нее надевали высокую "горлатную" меховую шапку - знак боярской спеси и достоинства.

Знать носила и другие шапки. Если отличие в основном мужском одеянии между сословными группами сводились главным образом к качеству материалов и украшений, то разница в верхней одежде была очень резкой, и, прежде всего по количеству одежд. Чем богаче и знатнее человек, тем больше на нем было платья. Сами названия этих одежд не всегда понятны нам, так как отражают часто такие их признаки, как материал, способ застегивания, что совпадает и с номенклатурой позднейшей крестьянской одежды, так же весьма неопределенной по функциональному признаку. С господствующими слоями одинаковы по названию были у простонародья только шубы, однорядки и кафтаны. Но по материалу и украшениям не могло быть никакого сравнения. Среди мужской одежды упомянуты и сарафаны, покрой которых точно трудно себе представить, но это было просторное длинное платье, так же украшенное вышивкой, обнизями. Конечно, так роскошно одевались лишь во время парадных выходов, приемов и в других торжественных случаях.

Как в мужском костюме, рубаха была основной, а часто единственной одеждой женщин в XVI веке. Материал, из которого шились женские рубахи - полотно. Но могли быть и шерстяные рубахи. Женские рубахи обязательно украшались.
Конечно, у крестьянок дорогих ожерелий не было, но их могли заменять вышитые, украшенные простыми бусами, мелким жемчугом, латунными нашивками. Крестьянки и рядовые горожанки, наверное, носили поневы, плахты или подобную одежду под другими названиями. Но кроме поясной одежды, а так же рубахи, уже с XVI века выдавали какие-то горничные одежды.

Ничего не известно и об обуви простых женщин, но, вероятней всего, она была идентична мужской. Весьма общие представления о женских головных уборах XVI века. На миниатюрах головы женщин покрыты платами (убрусами) - кусками белой ткани, закрывающими голову и спадающими на плечи поверх одежды. Одежда знатных женщин сильно отличалась от одежды простонародья, прежде всего обилием платья и его богатством. Что касается сарафанов, то они ещё в XVII веке оставались по преимуществу мужской одеждой, а не женской.

Рассказывая об одежде, стоит отметить и украшения. Часть украшений стала элементом тех или иных одежд. Одним из обязательных элементов одежды и одновременно украшением служили пояса. Выйти на улицу без пояса было нельзя. XV-XVI вв. и позднейшее время можно считать периодом, когда роль металлических наборов украшений постепенно сходит на нет, хотя и не во всех видах, их остается сравнительно немного: перстни, браслеты (запястье), серьги, бусы. Но это не значит, что прежние украшения исчезли бесследно. Они продолжали бытовать в сильно измененной форме. Эти украшения становятся частью одежды.

2.3 Пища

Основной пищей в XVI веке оставался хлеб. Хлебопечение и приготовление других изделий из зерна в городах XVI века было занятием больших групп ремесленников, специализировавшихся на производстве этих продуктов питания для продажи. Хлеб пекли из мешанной ржаной и овсяной муки, а также, и только из овсяной. Из пшеничной муки выпекали хлеба, калачи, просвиры. Из муки изготовляли лапшу, пекли оладьи и "перепечь" - ржаные жареные лепёшки из кислого теста. Из ржаной муки пекли блины, приготовляли сухари. Очень разнообразен ассортимент из сдобного теста - пироги с маком, мёдом, кашей, репой, капустой, грибами, мясом и т.п. Перечисленные изделия далеко не исчерпывают разнообразия хлебных продуктов, употреблявшихся на Руси в XVI веке.
Очень распространенным видом хлебной пищи были каши (овсяные, гречневые, ячменные, пшенные), и кисели - гороховый и овсяный. Зерно служило и сырьём для приготовления напитков: кваса, пива, водки. Разнообразие огородных и садовых культур, возделываемых в XVI веке, обусловливало разнообразие овощей и фруктов, употреблявшихся в пищу: капуста, огурцы, лук, чеснок, свекла, морковь, репа, редька, хрен, мак, стручковый зелёный горох, дыни, различные травы для солений (чеьра, мята, тмин), яблоки, вишни, сливы.
Значительную роль в питании играли грибы - вареные, сушеные, печеные. Одним из основных видов питания, следующим по значению, за хлебной и растительной пищей и продуктами животноводства в XVI веке рыбная пища. Для XVI века известны разные способы обработки рыбы: соление, сушение, вяление.
Таким образом, в XVI веке ассортимент хлебных изделий отличался уже очень большим разнообразием. Успехи в развитии земледелия, в частности огородничества и садоводства, привели к значительному обогащению и расширению ассортимента растительной пищи вообще. Наряду с мясной и молочной пищей очень важную роль продолжала играть пища рыбная.

2.4 Устное народное творчество

Фольклор XVI в., как и все искусство этого времени, жил традиционными формами и использовал выработанные ранее художественные средства. Памятки письменности, дошедшие до нас от XVI в., свидетельствуют, что обряды, в которых сохранилось немало следов язычества, повсеместно бытовали на Руси, что былины, сказки, пословицы, песни были основными формами словесного искусства.
Памятники письменности XVI в. упоминают скоморохов как людей, забавляющих народ, потешников. Они принимали участие в свадьбах, выполняли роль дружек, рассказывали сказки и пели песни, давали шуточные представления.

В XVI в. были популярны сказки. От XVI в. сохранилось мало материалов, которые бы позволяли узнать сказочный репертуар того времени. Можно лишь сказать, что он включал в себя волшебные сказки. Существовали сказки о животных и бытовые.

Жанры традиционного фольклора в это время широко бытовали. XVI в. - время больших исторических событий, которое наложило свой от печаток на народное творчество. Стала обновляться тематика произведений фольклора, в качестве героев в них вошли новые социальные типы и исторические лица. Вошел в сказки и образ Ивана Грозного. В одной сказке Грозный обрисован как проницательный правитель, близкий к народу, но суровый по от ношению к боярам. За подаренные ему репу и лапти царь хорошо заплатил крестьянину, но когда дворянин подарил царю хорошего коня, царь разгадал злой умысел и отдарил его не большим поместьем, а репой, которую получил от крестьянина.

Другим жанром, широко бытовавшем в устной и письменной речи в XVI в., была пословица. Она была жанром, наиболее живо откликавшимся на исторические события и социальные процессы. Время Ивана Грозного и его борьба с боярством получили в последствии часто сатирическое отражение, ирония их была направлена против бояр: "Времена шатки - береги шапки", "Царские милости в боярское решето сеются", "Царь гладит, а бояре скребут". Дают пословицы оценку и бытовым явлениям, в частности положению женщины в семье, власти родителей над детьми. Многие из такого рода пословиц создавались в среде отсталых и темных людей и на них сказалось влияние морали церковников. "Баба да бес - один у них вес". Но создавались и пословицы, в которых воплощается жизненный народный опыт: "На жене дом держится".

В фольклоре XVI в. широко бытовали многие жанры, в том числе и такие, которые возникли в глубокой древности и содержат в себе следы древних представлений, как вера в силу слова и действия в заговорах, вера в существование в леших, водяных, домовых, колдунов, в поверьях, легендах, представляющих собой рассказы о чудесах, о встрече с нечистой силой, о найденных кладах, обманутых чертях. Для этих жанров в XVI в. свойственна уже значительная христианизация. Вера в силу слова и действия теперь подтверждается просьбой о помощи к богу, Иисусу Христу, богоматери и святым. Сила христианских, религиозных представлений была велика, они стали господствовать над языческими. Персонажами легенд кроме лешего, русалок и черта также святые (Никола, Илья).

Важные изменения произошли и в былинах. Прошлое - предмет изображения былин - получает в них новое освещение. Так, в период борьбы с Казанским и Астраханским царствами былины о битвах с татарами получает новое звучание в связи с подъемом патриотических настроений. Иногда былины осовременивались. Калин-царь заменяется Мамаем, а вместо князя Владимира появляется Иван Грозный. Борьба с татарами живила былинный эпос. Он впитывает в себя новые исторические события, включает новых героев.
Кроме такого рода изменений исследователи эпоса к этому времени относят и возникновение новых былин. В этом столетии были сложены былины о Дюке и Сухмане, о наезде литовцев, о Вавиле и скоморохах. Отличие всех этих былин - широкое развитие социальной темы и антибоярской сатиры. Дюк представлен в былине трусливым "молодым боярином", который не решается сразиться со змеем, боится Ильи Муромца, но поражает всех своим богатством. Дюк - образ сатирический. Былина о нем - сатира на московское боярство.

Новые особенности приобретают в XVI в. и предания - устные прозаические рассказы о значительных событиях и исторических лицах прошлого. Из преданий XVI в. выделяются, прежде всего, 2 группы преданий об Иване Грозном и о Ермаке.

Несмотря на популярность в XVI в. былин, сказок, пословиц, баллад, наиболее характерным для фольклора этого времени были исторические песни. Зародившись ранее, они стали в это столетие важнейшим жанром, так как их сюжеты отражали события времени, привлекавшие общее внимание, да и расцвет этого жанра в XVI в. был обусловлен рядом факторов: подъемом национального создания народных масс и углублением их исторического мышления; завершением объединения русских земель; обострением социальных конфликтов крестьянства с поместным дворянством в результате прикрепления первого к земле. Исторические песни делятся на 2 основных цикла, связанных с именами Ивана Грозного и Ермака.Песни об Иване Грозном включают сюжеты о взятии Казани, борьбе с крымскими татарами, обороне Пскова, о личной жизни царя: гневе Грозного на сына, смерти самого царя.Песни о Ермаке - сюжеты о Ермаке и казаках, походе голытьбы под Казань, разбойном походе на Волгу и убийстве казаками царского посла, взятии Ермаком Казани, встречах с Грозным и пребывание в турецком плену.

Большие исторические события и важные социальные процессы XVI в. определяли глубокую связь песен с живой действительностью, уменьшили элементы условности в повествовании и способствовали широкому отражению характерных для времени явлений и бытовых деталей.

2.5 Грамотность и песьменность

Для возросших потребностей Русского государства нужны были грамотные люди. На созванном в 1551 г. Стоглавом соборе был поставлен вопрос о принятии мер к распространению просвещения среди населения. Духовенству предложили открыть школы для обучения детей грамоте. Обучали детей, как правило, при монастырях. Помимо этого среди богатых людей было распространено домашнее обучение.

Интересную попытку установления уровня грамотности в России в XVIв. предложил А.И.Соболевский в 1894г. Им были изучены подписи представителей различных слоев населения на группе документов. В резельтате оказалось, что среди придворных феодалов-78% грамотных. Северные землевладельцы - 80%. Новгородские помещики - 35%. Грамотность резко снижается в посадской среде, достигая 20%. Среди крестьян, она приближается к 15%. Наивысший уровень грамотности Соболевский отмечает среди духовенства. Оно по его мнению, было почти поголовно грамотно, так как священики неизменно расписывались за своих неграмотных "духовных детей". Более низкий уровень грамотности наблюдается среди монахов. В 1582 - 1583гг. в Кирилло-Белозерском монастыре могло расписываться только 70% монахов. Поэтому можно сказать, что грамотность не была редким явлением в России в XVIв. Об этом свидетельствует такой памятник, как "Домострой", излагающий рекомендации, как строить семейную жизнь,воспитывать детей, вести домашнее хозяйство в зажиточном доме.

Рукописных книг в XVIв. стало значительно больше, хотя "книжное списание" оставалось нелегким трудом. Книги переписывали не только духовные, но и светские лица. Книга была большой ценностью, она нередко являлась вкладом в монастырь "по душе", а то и военным трофеем.

В 1574г. во Львове Иваном Федоровым был написан и напечатан "Букварь". Он совмещает в себе учебники для двух видов школ: азбука, тексты для чтения и сведения по грамматике образцы склонений и спряжений. Ивану Федорову помимо львовского "Букваря", принадлежит и издание, известное под названием "Начало учения детемь, хотящим разумети писание". Неутомимый в своей просветительской деятельности Иван Федоров около 1580-81г. повторил в остроге издание "Букваря", внеся внего ряд поправок и уточнений, усовершенствовав его полиграфическое исполнение. Ко второму изданию "Букваря" было добавлено и "Сказание..." болгарского автора Х в.Черноризца Храбра.

В погибшей в 1812г. библиотеке профессора Баузе хранился и полный учбник арифметики XVIв. под названием "Цифирная счетная мудрость".

Напряженная борьба с многочисленными внешними и внутренними врагами способствовали возникновению в России обширной исторической литературы центральной темой которой являлся вопрос о росте и развитии русского государства. Наиболее значительным памятником исторической мысли рассматриваемого периода были летописные своды.

Одним из крупных исторических произведений этого времени является Лицевой (т.е. иллюстрированный) летописный свод: он насчитывал 20 тыс. страниц и мел 10 тыс. прекрасно выполненных миниатюр, дающих наглядное представление о различных сторонах русской жизни. Этот свод составлялся в 50-60-х годах 16 века при участии царя Ивана, Алексея Алексея Адашева и Ивана Висковатого.

Широкое распространение письменности привело к вытеснению в XVIв. пергамента, хотя он употребляется еще в некоторых случаях (например, для написания церковных грамот). Теперь основным материалом для письма стала бумага, которую привозили из Италии, Франции, германских государств, Польши. Каждый сорт бумаги имел специфические водяные знаки (например, изображение перчатки, ножниц - на итальянской бумаге; розеток, гербов, имен владельцев бумажных фабрик - на французской бумаге; вепрей, быков, орлов - на немецкой). Эти знаки помогают ученым определить время возникновения того или иного памятника письменности. Была попытка завести бумажное дело и в России, но бумажная мельница, построенная на реке Уче под Москвой, просуществовала недолго.

В графике письма происходили в XVIв. изменения наметившиеся уже в предшествующий период. Теперь окончательно стала господствовать скоропись, вытесняя полуустав не только в канцелярских документах, но и при переписке литературных и богослужебных произведений. Интересно распространение тайнописи, которая применялась для шифровки дипломатической переписки, а также для записей еретических мыслей.

Иногда в качестве тайнописи употреблялась малоизвестная глаголическая азбука,составленная в XVв. В 30-40гг.

XVIв. отличается появление нового стиля украшений в рукописях, который в последствии, с появлением печатных книг, получает название "старопечатного" орнамента. Элементы этого стиля в виде клейм (узорных рамок) имеются уже внутри заставок геометрического типа. Одной из особенностей этого стиля было применение штриховки.

2.6 Архитектура

Особенно значительным в конце XV и в XVI веке были достижения в области архитектуры. В 1553-54 годах был построен храм Иоана Предтечи в селе Дьякове (неподалеку от села Коломенского), исключительный по оригинальности декоративного убранства и архитектурного замысла. непревзойденным шедевром русского зодчества является воздвигнутый в 1561 году храм Покрова на Рву (Василия Блаженного). Этот собор был сооружен в ознаменование покорения Казани.

Церковь Вознесения в селе Коломенском (1530-1532) - была построена Василием III в честь рождения сына, будущего царя Ивана Грозного. Она представляет собой один сплошной вертикальный объем высотой в 60 метров: Краснокирпичного цвета башня с белокаменной, как жемчужной "обнизью" по поверхности 28 метрового шатра. В действительности вся эта вертикаль состоит из нескольких объемов. Несколько позже были пристроены на уровне подклета галлереи-гульбища и лестничные всходы. Это хронологически первый и самый выдающийся памятник каменно-шатровой архитектуры. Все элементы наружной обработки здания подчеркивают его вертикальную устремленность. В деталях здания широко использованы мотивы ренессанской архитектуры.

В 1514-1515гг. Успенский собор был расписан фресками и приобрел нарядный вид. Успенский собор стал главным сооружением великокняжеской Москвы и классичкским образом церковного зодчества XVIв.

В 1505-1508гг. Была построена усыпальница великих князей -Архангельский собор. Северный и западный фасады его обращены на Соборную площадь, южный - на Москву - реку. Постройка началась при Иване III была закончена при его сыне, великом князе Василии Ивановиче. После Успенского собора это был второй по величине храм в Московском Кремле. Венчают собор пять куполов. Центральный купол был позолочен, а боковые покрыты белым железом.

В самом начале XVIв. был воздвигнут еще один собор в Кремле - собор Чудова монастыря, в котором ярко проявились особенности новой московской архитектуры.

Город быстро рос, и на протяжении XVIв. пришлось строить еще три кольца укреплений-сначала в 30-х годах каменная стена Китай-города, в 80-х годах знаменитый градостроитель Федор Конь построил стену Белого города, а в 1591-92гг. была возведена деревянная стена-Скородом.

Четким квадратом поднялись в 1492г. стены Иван-города. В 1508-1511гг. был построен каменный кремль Нижнего Новгорода. Затем в 1514-1521гг. построили кремль в Туле, а в 1525-1531гг. - в Коломне, в 1531г. - в Заройске, в 1556г. - в Серпухове. Одним из памятников крепостного строительства XVIв. является сохранившаяся в Москве башня "Дуло" Симонова монастыря. Она была выстроена в 80-90гг. XVIв.

2.7 Живопись

Одним из крупных московских мастеров начала XVIв. был Дионисий. Он был мирянином знатного происхождения. Возглавлял большую артель, выполнял княжеские, монастырские, митрополичьи заказы вместе с сыновьями. Самым замечательным памятником Дионисия является цикл росписей Рождественского собора Ферапонтова монастыря. Роспись посвящена теме Богородицы (около 25 композиций). Тема росписи-хвалебное песнопение (акафист).

Мастерская Дионисия изготовляла и житийные иконы, содержавшие в боковых "клемах" изображения различных эпизодов из "житий святых". Дионисий написал икону "Митрополит Алексий", в ряде клейм которой нашли отражение реальные черты жизни этого церковного деятеля. До нас дошли две иконы-"Спас в силах" и "Распятие" (1500 год). С именем Дионисия связывают также житийные иконы-митрополитов Петра и Алексея (обе из Успенского собора Московского Кремля). Вместе с учениками и помощниками Дионисий создали также иконостас Рождественского собора. Влияние искусства Дионисия сказалось на всем 16 века. Оно затронуло не только монументальную и станковую живопись, но и миниатюру, прикладное искусство.

В условиях подчинения живописного искусства требованиям офоициальной религиозной идеологии к концу XVIв. выработалось своеобразное художественное направление. Оно получило наименование "строгановской иконы". Известны имена крупных мастеров этой иконы - Прокопия Чирина, Никифора, Истомы, Назария и Федора Савиных.

3. Культура и быт в XVII веке.

Культура и быт русского народа в XVII веке испытывали качественную трансформацию, выразившуюся в трех основных тенденциях: "обмирщение", проникновение западного влияния, мировоззренческий раскол.

Первые две тенденции были в заметной степени связаны между собой, третья была скорее их следствием. При этом и "обмирщение" и "европеизация" сопровождались движением общественного развития к расколу.

Действительно, XVII век - это бесконечная цепь волнений и бунтов. И корни волнений находились не столько в экономической и политической плоскостях, а по всей видимости, в социально-психологической сфере. На протяжении всего века шла ломка общественного сознания, привычного быта и обихода, страна подталкивалась к смене типа цивилизации. Волнения же были отражением душевного дискомфорта целых слоев населения.

В XVII веке Россия установила постоянное общение с Западной Европой, завязала с ней весьма тесные торговые и дипломатические отношения, использовала европейские достижения в науке, технике, культуре.

До определенной поры это было именно общением, о какой-то подражательности не было и речи. Россия развивалась вполне самостоятельно, усвоение западноевропейского опыта шло естественным путем, без крайностей, в рамках спокойного внимания к чужим достижениям.

Русь никогда не страдала болезнью национальной замкнутости. До середины XV века происходил интенсивный обмен между русскими и греками, болгарами, сербами. У восточных и южных славян существовали единая литература, письменность, литературный (церковнославянский) язык, которым, кстати, пользовались также молдоване и валахи. Западноевропейское влияние проникало на Русь через своеобразный фильтр византийской культуры. Во второй половине XV века в результате османской агрессии Византия пала, южные славяне потеряли свою государственную независимость и полноту религиозной свободы. Условия культурно обмена России с внешним миром существенно изменились.

Хозяйственная стабилизация в России, развитие товарно-денежных отношений, интенсивное складывание общероссийского рынка на протяжении XVII века - все это объективно требовало обращения к техническим достижениям Запада. Правительство Михаила Федоровича не делало проблемы из заимствования европейского технологического и экономического опыта.

Слишком свежи были в памяти людей события Смутного времени и роль в них иностранцев. Поиск экономических и политических решений, исходивших из реальных возможностей, был характерен для правительства Алексея Михайловича. Результаты этого поиска были вполне успешными в военном деле, дипломатии, строительстве государственных дорог и т.д.

Положение Московской Руси после Смуты было во многих отношениях лучше, чем ситуация в Европе. XVII век для Европы - это время кровопролитной Тридцатилетней войны, принесшей народам разорение, голод и вымирание (результатом войны, к примеру, в Германии стало сокращение численности населения с 10 до 4 млн. человек).

Из Голландии, германских княжеств, других стран шел поток переселенцев в Россию. Эмигрантов привлекал громадный земельный фонд. Жизнь российского населения в правление первых Романовых становилась размеренной и сравнительно упорядоченной, а богатства лесов, лугов и озер делали ее достаточно сытной. Тогдашняя Москва - златоглавая, с византийской пышностью, бойкой торговлей и веселыми праздниками - поражала воображение европейцев. Многие переселенцы добровольно переходили в православие, брали русские имена.

Часть эмигрантов не хотела рвать с привычками и обычаями. Немецкая слобода на реке Яузе под Москвой стала уголком Западной Европы в самом сердце «Московии». Многие иноземные новинки - от театральных представлений до кулинарных блюд - вызывали интерес у московской знати. Некоторые влиятельные вельможи из царского окружения - Нарышкин, Матвеев - становились сторонниками распространения европейских обычаев, свои дома устраивали на заморский манер, носили западное платье, брили бороды. При этом Нарышкин, А.С. Матвеев, также как видные деятели 80-х годов XVII века Василий Голицын, Головин были людьми патриотичными и им было чуждо слепое поклонение всему западному и полное неприятие русской жизни, столь присущее таким ярым западникам начала века, как Лжедмитрий I, князь И.А. Хворостинин, заявлявший: "В Москве народ глуп", а также Г. Котошихин - подьячий Посольского приказа, отказавшийся выполнить требования своего и бежавший в 1664 г. в Литву, а затем в Швецию. Там он и написал по заказу шведского правительства свое сочинение о России.

Такие государственные деятели, как начальник Посольского приказа А.Л. Ордин-Нащокин и ближайший советник царя Алексея Ф.М. Ртищев, полагали, что на западный манер надо переделывать многое, но далеко не все.

Ордын-Нащокин, говоря, "Доброму не стыдно навыкать и со стороны чужих", стоял за сохранение русской самобытной культуры: "Наземное платье... не по нас, а наше не по них".

В России XVII век, по сравнению с предыдущим, отмечен и ростом грамотности среди различных слоев населения: среди помещиков грамотных было около 65 %, купечества - 96 %, посадских людей - около 40 %, крестьян - 15 %. Грамотности в значительной степени способствовал перевод книгопечатания с дорого пергамента на более дешевую бумагу. невиданным для тогдашней Европы тиражом в 2000 экземпляров было издано Соборное уложение. Печатались буквари, азбуки, грамматики и другая учебная литература. Сохранились и рукописные традиции. В Посольском приказе с 1621 г. составлялись "Куранты" - первая газета в виде рукописных сводок о событиях в мире. Рукописная литература продолжала преобладать в Сибири и на Севере.

Литература XVII века в значительной степени освобождается от религиозного содержания. Уже не встречаются в ней различного рода "хождений" в святые места, святых поучений, даже сочинений типа "Домостроя". В том случае, если отдельные авторы и начинали свое дело как сочинители религиозные, то все-таки большую часть их творчества представляла литература светского содержания. Так выписанные для перевода Библии с греческого языка на русский (попутно заметим, что такая потребность была вызвана тем, что древнерусские иерархи, поднимавшие спор из-за написания имени Иисус, из-за того, сколько раз произносить "аллилуйя" не имели в своем распоряжении даже исправного текста Библии и на протяжении веков прекрасно без него обходились) из Киево-Печерской лавры монахи Е.Славинецкий и С.Сатановский не только справились со своей основной задачей, но и пошли гораздо дальше. По заказу московского царя они перевели "Книгу врачевскую анатомию", "Гражданство и обучение нравов детских", "О граде царском" - сборник всякой всячины, составленный из греческих и латинских писателей по всем отраслям тогдашнего круга знаний от богословия и философии до минералогии и медицины.

Были написаны сотни других сочинений. Стали выходить книги, содержащие различные научно-практические сведения. Шло накопление ественнонаучных знаний, выпускались пособия по математике, химии, астрономии, географии, медицине, сельскому хозяйству. Усилился интерес к истории: события начала века, утверждение во главе государства новой династии, требовали осмысления. Появились многочисленные исторические повести, где представленный материал служил извлечению уроков на будущее.

Наиболее известные исторические сочинения того периода "Сказание" Аврамия Палицына, "Временник" дьяка И. Тимофеева, "Словеса" кн.И.А. Хворостинина, "Повесть" кн. И.М. Катырева-Ростовского. Официальная версия событий Смуты содержится в "Новом летописце" 1630 г., написанном по заказу патриарха Филарета. В 1667 г. был издан первый печатный исторический труд "Синопсис" (т.е. обозрение), в котором излагалась история Руси с древнейших времен. Вышли "Степенная книга" - систематизированная история Московского государства, "Царственная книга" - одиннадцатитомная история иллюстрированная история мира, "Азбуковник" - своего рода энциклопедический словарь.

Немало новых тенденций проникло в литературу, появились вымышленные персонажи и сюжеты, стали распространяться сатирические сочинения на бытовые темы "Повесть о Шемякином суде", "Повесть о Ерше Ерошовиче", "Повесть о Горе-Злосчастии" и др. Герои этих повестей пытаются освободиться о религиозных догм, и в тоже время житейские мудрости "Домостроя" остаются непреодолимыми.

Народно-обличительное и одновременно автобиографическое представляет собой и творчество протопопа Аввакума. "Житие протопопа Аввакума им самим написанное" с подкупающей откровенностью рассказывает о мытарствах многострадального человека, посвятившего всю свою жизнь борьбе за идеалы православной веры. Лидер раскола для своего времени был исключительно талантливым писателем. Язык его сочинений удивительно прост и в то же время выразителен и динамичен "Протопоп Аввакум, - напишет позже Л.Толстой, - ворвался в русскую литературу как буря".

В 1661 г. из Полоцка в Москву приезжает монах Самуил Петровский-Ситнианович. Он становится учителем царских детей, автором од во славу царской фамилии, оригинальных пьес на русском языке "Комедия притча о блудном сыне", "Царь Новохудоносор". Так Россия обрела своего первого поэта и драматурга Семеона Полоцкого.

4. Быт русских царей XVI - XVII вв.

Быт русского государя со всеми своими уставами, положениями, с всею своею чинностью, наиболее полно выразилась к концу XVII столетия. Но как ни были широки и царственны размеры быта в общих чертах, в общих положениях быта и даже в мелких частностях, он нисколько не удалился от типичных, исконных очертаний русской жизни. Московский государь оставался все тем же князем - вотчинником. Вотчинный тип отражался во всех мелочах и порядках его домашней жизни и домашнего хозяйства. Это был простой деревенский, и следовательно чисто русский быт, нисколько не отличавшийся в основных чертах от быта крестьянина, быт, свято сохранявший все обычаи и предания.

4.1 Государев двор или дворец

Великокняжеские хоромы, как древнейшие, так и строенные во времена царей, можно рассматривать как три особых отделения. Во-первых, хоромы постельные, собственно жилые, или, как их называли в XVII в., покоевые. Они были не обширны: три, иногда четыре комнаты, служили достаточным помещением для государя. Одна из этих комнат, обычно самая дальняя, служила опочивальней царю. Рядом с ней устраивалась крестовая или моленная. Другая, имевшая значение современного кабинета, называлась комнатой. И, наконец, первая именовалась передней и служила в качестве приемной. Передней в нынешнем понятии служили сени.

Княжнина половина, хоромы государевых детей и родственников ставились отдельно от жилых хором государя и, с небольшими изменениями, во всем походили на последние.

Ко второму отделению государева дворца относились хоромы не покоевые, предназначенные для торжественных собраний. В них государь, следуя тогдашним обычаям, появлялся только в торжественных случаях. В них проходили духовные и земские соборы, давались праздничные и свадебные государевы столы. Что же касается названия, они были известны как столовые избы, горницы и повалуши.

К третьему отделению принадлежали все хозяйственные постройки, которые тоже назывались дворцами. Известны дворцы конюшие, житный, кормовой (он же поваренный), хлебный, сытный и т.д. Что же касается великокняжеской казны, состоявшей обычно из золотых и серебряных сосудов, драгоценных мехов, дорогих материй и тому подобных предметов, то великий князь, следуя весьма древнему обычаю, сохранял эту казну в подвалах или подклетах каменных церквей. Так, например, казна Ивана Грозного хранилась в церкви св. Лазаря, а его супруги, великой княжны Софьи Фоминичны – под церковью Иоанна Предтечи у Боровицких ворот.

Что касается внешнего вида, дворец в конце XVII столетия представлял чрезвычайно пеструю массу зданий самой разнообразной величины, разбросанных без всякой симметрии, так что в конкретном смысле дворец не имел фасада. Здания теснились друг против друга, возвышались одно над другим и еще больше увеличивали общую пестроту своими разнообразными крышами в виде шатров, скирдов, бочек, с прорезными золочеными гребнями и золочеными маковицами наверху, с узорчатыми трубами, сложенными из изразцов. В иных местах возвышались башни и башенки с орлами, единорогами, львами, вместо флюгеров.

Войдем теперь внутрь хором. Все, что служило украшением внутри хором или составляло их необходимую часть, называлось нарядом. Существовало два вида наряда: хоромный и шатерный. Хоромный еще назывался плотничьим, т.е. оттесывали стены, потолки и стены обшивали красным тесом, делали лавки, подати и проч. Этот простой плотничий наряд получал особую красоту, если комнаты убирались столярной резьбой. Шатерный же наряд состоял из уборки комнат сукном и другими тканями. Большое внимание уделялось потолкам. Существовало два вида украшения потолков: вислый и слюдяной. Вислый – деревянная резьба с рядом навесных деталей. Слюдяной – убранство слюдой с резными украшениями из жести. Украшение потолков сочеталось с украшением окон. Пол настилали досками, иногда мостили дубовым кирпичом.

Перейдем теперь к меблировке комнат. Основные комнаты царской половины были: Передняя, Комната (кабинет), Крестовая, Опочивальня и Мыленка. Мне хотелось бы остановить свой взгляд на опочивальне, потому что эта комната имела самое богатое убранство по тем временам. Итак, опочивальня. Главным предметом убранства постельной комнаты была кровать (постеля).

Кровать соответствовала прямому значению этого слова, т.е. она служила кровом и имела вид шатра. Шатер расшивался золотом и серебром. Завесы были отделаны бахромой. Помимо завесов, в головах и в ногах кровати привешивались застенки (род драпировки). Застенки тоже вышивались золотом и серебряным шелком, украшались кистями, на них изображали людей, зверей и разные диковинные травы и цветы. Когда в XVII в. пошла мода на немецкую фигурную резьбу, кровати стали еще более красивыми. Их стали украшать коронами, венчавшими шатры, гзымзами (карнизы), шпренгелями, яблоками и пуклями (род шара). Вся резьба по обыкновению золотилась, серебрилась и расписывалась краской.

Такую кровать можно посмотреть в Большом Кремлевском дворце, и хотя, та кровать относиться к более позднему времени, но идея, в общем, отражена.

Цены на царские кровати колебались от 200р. до 2р. Два рубля стоила разборная походная кровать, обшитая красным сукном – аналог раскладушки. Самая дорогая и богатая кровать в Москве семнадцатого столетия стоила 2800р. и была послана Алексеем Михайловичем в дар персидскому шаху. Эта кровать была украшена хрусталем, золотом, слоновьей костью, черепаховым панцирем, шелком, жемчугом и перламутром.

Если так богато устраивались кровати, то не с меньшей роскошью убиралась и сама постель. Причем для особых случаев (свадьба, крестины, рождение ребенка и т.д.) существовала своя постель. Итак, постель состояла: х/б тюфяк (бумажник) в основании, взгловья (длинная подушка во всю ширину постели), две пуховые подушки, две маленькие пуховые подушечки, одеяло, покрывало, под кроватью стелился ковер. К кровати приставлялись колодки. Они нужны для того, что бы залазить на ковер. Причем застеленные кровати были настолько высоки, что без этих приступных колодок залезть на кровать было тяжело.

У многих существует представление, что опочивальни тех времен были увешаны иконами. Это не так, для молебна служили крестовые комнаты, которые выглядели как маленькие церкви из-за количества икон. В опочивальне же был только поклонный крест.

4.2 Обычный день

День государя начинался в комнатном или покоевом отделении дворца. А конкретнее говоря, ранее утро заставало государя в Крестовой, с богато украшенным иконостасом, в котором уже до появления государя зажигались лампады и свечи. Государь вставал обыкновенно в четыре часа утра. Постельничий подавал ему платье. Умывшись в Мыленке, государь тот же час шел в Крестовую, где его ждали духовники. Священник благословлял государя крестом, утренняя молитва начиналась. По совершении молитвы, которая длилась обычно около четверти часа, выслушав заключительное духовное слово, читавшееся дьяком, государь посылал особо доверенного человека к государыне проведать о ее здоровье, узнать как почивала?, потом сам выходил здороваться. После этого они вместе слушали заутреннюю. Между тем в Передней собирались окольничие, думные, бояре, ближние люди “челом ударить государю”. Поздоровавшись с боярами, поговорить о делах, государь в сопровождении придворных шествовал в часу девятом в одну из придворных церквей слушать позднюю обедню. Обедня продолжалась часа два. После обедни в Комнате (=кабинет) царь слушал в обыкновенные дни доклады и челобитные и занимался текущими делами. После того, как бояре разъезжались, государь (иногда с особо приближенными боярами) шел к столовому кушанью, или обеду. Несомненно, праздничный стол разительно отличался от обыкновенного. Но даже обеденный стол не шел в никакое сравнение со столом государя во время поста. Набожности и аскетичности в соблюдении постов государями можно было только удивляться. Например, царь Алексей во время поста ел только 3 раза в неделю, а именно в четверг, субботу и воскресенье, в остальные дни ел по куску черного хлеба с солью, по соленому грибу или огурцу и пил по полстакана пива. Рыбу он ел только 2 раза за весь семинедельный Великий пост. Даже, когда не было поста, он не ел мясного по понедельникам, средам и пятницам. Впрочем, несмотря на такое постничество, в мясные и рыбные дни, за обыкновенным столом подавалось до 70 разнообразных блюд. После обеда государь обычно ложился спать и почивал до вечера, часа три. Вечером во дворе снова собирались бояре и прочие чины, в сопровождении которых, царь шел к вечерне. Иногда после вечерни также слушались дела или собиралась Дума. Но чаще всего время после вечерни до вечернего кушанья царь проводил в кругу семьи. Царь читал, слушал бахарей (рассказчики сказок и песен), играл. В числе самых любимых развлечений царей были шахматы. О силе этой традиции говорит тот факт, что при Оружейной палате состояли особые мастера-шахматники.

Вообще развлечения того времени не были так бедны, как мы думаем. При дворе существовала особая Потешная палата, в которой всякого рода потешники забавляли царское семейство. В числе этих потешников были скоморохи, гусельники, домбрачи. Известно, что при дворовом штате были дураки-шуты – у царя, дурки-шутихи, карлицы и карлики – у царицы. Зимой, особенно по праздникам, царь любил смотреть медвежье поле, т.е. бой охотника с диким медведем. Ранней весной, летом и осенью царь нередко выезжал на соколиную охоту. Обычно эта потеха длилась целый день и сопровождалась особым ритуалом.

День царя оканчивался обычно также в Крестильной, так же 15-минутной вечерней молитвой.

4.3 Выходной день

К обедне государь выходил обыкновенно пешком, если было близко и позволяла погода, или в карете, а зимою в санях, всегда в сопровождении бояр и прочих служилых и дворовых чинов. Великолепие и богатство выходной одежды государя соответствовали значению торжества или праздника по случаю которого делался выход, а также и состоянию погоды в тот день. Летом он выходил в легком шелковом опашне и в золотой шапке с меховым околом, зимою – в шубе и лисьей шапке, осенью и вообще в ненастную погоду – в суконной однорядке. В руках всегда был посох единороговый или индийский из черного дерева. Во время больших празднеств и торжеств, каковы были Рождество, Богоявление, Светлое Воскресение, Успение и некоторые другие государь обличался в царский наряд, которому принадлежали: царское платье, царский становый кафтан, царская шапка или корона, диадема, наперстный крест и перевязь, которые возлагались на грудь; вместо посоха царский жезл. Все это блистало золотом, серебром, драгоценными каменьями. Башмаки, которые надевал государь в это время, были также богато вынизаны жемчугом и украшены каменьями. Тяжесть этого наряда была без сомненья очень значительна, и поэтому в подобных церемониях государя всегда поддерживали стольники, а иногда ближние бояре.

Вот как описывает подобный выход итальянец Барберини (1565г.):

“Отпустя послов, государь собрался к обедне. Пройдя залы и другие дворцовые покои, он сошел с дворового крыльца, выступая тихо и торжественно, опираясь на богатый серебряный вызолоченный жезл. За ним следовало больше восьмисот человек свиты в богатейших одеждах. Шел он посреди четырех молодых людей, имевших от роду лет тридцать, сильных и рослых: это были сыновья знатнейших бояр. Двое из них шли впереди его, а двое других позади, но в некотором отдалении и на ровном расстоянии от него. Все четверо были одеты одинаково: на головах у них были высокие шапки из белого бархата с жемчугом и серебром, подбитые и опушенные кругом рысьим мехом. Одежда на них была из серебристой ткани до ног, подбита она была горностаями; на ногах были белье сапоги с подковами; каждый нес на плече большой топор, блестевший серебром и золотом”.

4.4 Рождество

В сам праздник Рождества Христова государь слушал заутреню в Столовой или Золотой палате. Во втором часу дня, в то время как начинали благовест к литургии, он делал выход в Столовую, где ожидал пришествия патриарха с духовенством. Для этого Столовая наряжалась большим нарядом, сукном и коврами. В переднем углу ставилось место государя, а подле него кресло патриарха. Патриарх в сопровождении митрополитов, архиепископов, епископов, архимандритов и игуменов, приходили к государю в Золотую палату славить Христа и здравствовать государя, принося с собой целовальный крест и святую воду. Государь встречал это шествие в сенях. После обычных молитв, певчие пели государю многолетие, а патриарх говорил поздравление. Затем патриарх шел таким же порядком славить Христа к царице, в ее Золотую палату, а потом по все членам царской семьи, если они не собирались у царицы.

Отпустя патриарха, государь в Золотой или в Столовой облекался в царский наряд, в котором и шествовал в собор к обедне. После литургии, переменив царский наряд на обыкновенное выходное платье, государь шел во дворец, где потом в Столовой или Золотой палате приготовлялся праздничный стол. Так Этим оканчивалось праздничное торжество.

В день Рождества царь не садился за стол без того, чтобы не накормить так называемых тюремных сидельцев и пленных. Так в 1663 г. в этот праздник на большом тюремном столе кормлено было 964 человека.

Заключение

В тяжелых условиях средневековья культура XVI-XVIIв. достигла больших успехов в различных областях.

Отмечен рост грамотности среди различных слоев населения. Печатались буквари, азбуки, грамматики и другая учебная литература. Стали выходить книги, содержащие различные научно-практические сведения. Шло накопление ественнонаучных знаний, выпускались пособия по математике, химии, астрономии, географии, медицине, сельскому хозяйству. Усилился интерес к истории.

Появляются новые жанры в русской литературе: сатирические сказки, жизнеописания, стихи, переводится иностранная литература.

В архитектуре наблюдается отход от строгих церковных правил, возрождаются традиции древнерусской архитектуры: закомары, арктурный пояс, каменная резьба.

Основным видом живописи продолжала оставаться иконопись. Впервые в русской живописи появляется жанр портрета.

Список использованной литературы

1.Зезина М.Р., Кошман Л.В., Шульгин В.С. История русской культуры. М., "Высшая школа", 1990г.

2.История России с древних времен до конца XVII в. Под.ред. А.М.Сахарова и А.П.Новосельцева. М.-1996г.

3.Культура России XI-XX вв. В.С.Шульгин, Л.В.Кошман, М.Р.Зезина. М., "Простор", 1996.

4.Курс лекций по истории отечества. Под ред. проф. Б.В.Личмана,Екатеринбург: Урал.гос.тех. Ун-т.1995

5.Лихачев Д.С. Культура русского народа X-XVII в. М.-Л.-1961г.

6. Муравьев А.В., Сахаров А.В. Очерки истории русской культуры IX-XVII вв. М.-1984г.

7."Очерки русской культуры XVI в." Под ред. А.В.Арциховского. Издательство Московского ун-та. 1977г.

8.Таратоненков Г.Я. История России с древнейших времен до второй половины XIX века. М.1998 г.

9.Тихомиров М.Н. Русская культура X-XVIII в.в. М.-1968г.

10. http :// lesson - history . narod . ru / russia 7. htm

Приложение №1

Крестьянская изба.

Музей деревянного

зодчества в Суздале.

К.Лебедев. Народный танец.

«Апостол»-первая русская книга.

Царем правительница... сохранения старины , ... сознании морали и быте нашли выражение... в 2-х т. – М., 2006. Лихачев Д.С. Культура русского народа X-XVII в. М. - Л. – 2006. Мунчаев Ш.М., ...

Бояре

Боярские дворы были окружены частоколом, и над ними возвышались 3-4 этажные бревенчатые башни, "повалуши"; бояре жили в "светлицах" со слюдяными окошками, а вокруг располагались службы, овины, хлевы, конюшни, обслуживаемые десятками дворовых холопов. Сокровенной частью боярской усадьбы был женский "терем": по восточному обычаю бояре держали своих женщин взаперти на женской половине дома.

Одевались бояре также на восточный манер: они носили парчовые халаты с длинными рукавами, колпаки, кафтаны и шубы; эта одежда отличалась от татарской только тем, что застегивалась на другую сторону. Герберштейн писал, что бояре во все дни предавались пьянству; пиры продолжались по несколько суток и количество блюд исчислялось десятками; даже церковь порицала бояр за неуемное стремление "насыщати беспрестанно тело и утучневати". Тучность почиталась за признак знатности, и, чтобы выпятить живот, его подпоясывали как можно ниже; другим свидетельством благородства была окладистая борода непомерной длины - и бояре соревновались друг с другом по части того, что считали дородностью.

Бояре были потомками викингов, которые когда-то завоевали страну славян и обратили часть из них в рабов-холопов. От далеких времен Киевской Руси у бояр остались "вотчины" - деревни, населенные рабами; у бояр были свои дружины из "боевых холопов" и "детей боярских", и, участвуя в походах, бояре приводили в вотчины новых рабов-пленных. В вотчинах жили и свободные крестьяне: бояре привлекали на свои земли неустроенных одиночек, давали им ссуды на обзаведение, но потом понемногу увеличивали повинности и обращали должников в кабалу. Уйти от хозяина работники могли, лишь заплатив "пожилое" и дождавшись очередного Юрьева дня (26 ноября) - но размеры "пожилого" были такими, что уйти удавалось немногим.

Бояре были полными хозяевами в своей вотчине, которая была для них "отчиной" и "отечеством"; могли казнить своих людей, могли миловать; княжеские наместники не могли входить в боярские села, и боярин был обязан князю лишь уплатой "дани" - налога, который раньше платили хану. По старинному обычаю боярин со своей дружиной мог наняться на службу к любому князю, даже в Литву - и при этом сохранял свою вотчину. Бояре служили "тысячниками" и "сотниками", наместниками в городах или волостелями в сельских волостях и получали за это "корм" - часть собираемых с поселян налогов. Наместник был судьей и воеводой; он судил и поддерживал порядок с помощью своих "тиунов" и "доводчиков", но ему не доверяли сбор налогов; их собирали посланные великим князем "писцы и даньщики".

Наместничество обычно давалось на год или два, а потом боярин возвращался в свою вотчину и жил там почти независимым владетелем. Бояре считали себя хозяевами земли русской; простые люди, завидев боярина, должны были "бить челом" - склоняться головой до земли, а встречаясь друг с другом, бояре обнимались и целовались, как теперь обнимаются и целуются правители суверенных государств. Среди московских бояр было много князей, покорившихся "государю всея Руси" и перешедших на службу в Москву, и много татарских "царевичей", получивших вотчины в Касимове и Звенигороде; примерно шестая часть боярских фамилий происходила из татар и четвертая часть - из Литвы. Пришедшие служить в Москву князья "подсиживали" старых бояр, и между ними начинались распри из-за "мест", где кому сидеть на пирах, и кто кому должен подчиняться по службе.

Спорщики вспоминали, кто из родни и на каких должностях служил великому князю, вели "местнический счет" и иной раз доходили до драки, били друг друга кулаками и таскали за бороды - впрочем, на Западе бывало и хуже, там бароны сражались на дуэлях или вели частные войны. Великий князь умел привести к порядку своих бояр, и Герберштейн писал, что московский государь своей властью "превосходит всех монархов мира". Это, конечно, было преувеличение: со времен Киевской Руси князья не принимали решений без совета со своими дружинниками-боярами, "Боярской думой", - и хотя Василий иногда решал дела "сам-третей у постели", традиция оставалась традицией.

Кроме того, при Василии III еще оставалось два удельных княжества; ими владели братья Василия, Андрей и Юрий. Василий III окончательно подчинил Псков и Рязань и лишил местных бояр власти - так же, как его отец лишил вотчин бояр в Новгороде. В Пскове, в Новгороде и в Литве еще сохранялись традиции Киевской Руси, там правили бояре и там собиралось вече, где бояре по своей воле ставили князя - "какого похотят". Чтобы противостоять татарам, "Государь всея Руси" стремился объединить страну и прекратить распри: ведь именно распри князей и бояр погубили Русь во времена Батыя.

Бояре же хотели сохранить свою власть и в надежде смотрели на милую их сердцу Литву с ее вечами и радами, на которые допускались только "высокородные паны". В те времена "отечество" означало не огромную Россию, а маленькую боярскую вотчину, и новгородские бояре попытались передать свое отечество - Новгород - королю Казимиру. Иван III казнил сто новгородских бояр, а у остальных отнял вотчины и освободил их рабов - простой народ радовался делам князя, а бояре называли Ивана III "Грозным". Следуя заветам отца, Василий III лишил вотчин бояр Рязани и Пскова - но московские бояре еще сохраняли свою силу, и главная борьба была впереди.

Крестьяне

Как ни велики были боярские вотчины, основную часть населения Руси составляли не боярские холопы, а свободные "черносошные" крестьяне, жившие на землях великого князя. Как в прежние времена, крестьяне жили общинными "мирами" - маленькими деревнями в несколько домов, и некоторые из этих "миров" по-прежнему пахали на подсеках - вырубленных и выжженных участках леса. На подсеке все работы производились вместе, вместе рубили лес и вместе пахали - пней при этом не корчевали, и это вызывало удивление иностранцев, привыкших к ровным полям Европы.

В XVI веке большая часть лесов была уже сведена и крестьянам приходилось пахать на старых подсеках, "пустошах". Теперь пахари могли работать и в одиночку; там, где земли не хватало, поля были разделены на семейные наделы, но время от времени переделялись. Это была обычная система земледелия, бытовавшая во всех странах в эпоху расселения земледельцев и освоения лесов. Однако в Западной Европе эта эпоха первоначальной колонизации пришлась на I тысячелетие до нашей эры, а на Русь она пришла много позже, поэтому община с переделами была давно забыта на Западе, там восторжествовала частная собственность - а на Руси сохранился коллективизм и общинный быт.

Многие работы проводились общинниками коллективно - этот обычай назывался "помочи". Все вместе строили дома, вывозили навоз на поля, косили; если в семье заболел кормилец, то вся община помогала пахать его поле. Женщины вместе трепали лен, пряли, рубили капусту; молодежь после таких работ устраивала вечеринки, "капустки" и "посиделки" с песнями и плясками до глубокой ночи - потом в дом вносили солому и устраивались спать попарно; если девушке не нравился доставшийся ей парень, то она пряталась от него на печи - это называлось "дае гарбуза". Детей, которые рождались после такой "капустки", называли "капустничками", и поскольку отец ребенка был неизвестен, то говорили, что их нашли в капусте.

Сыновей женили в 16-18 лет, а дочерей в 12-13, причем свадьбу праздновала вся община: деревня жениха разыгрывала "набег" на деревню невесты с целью ее "украсть"; жених назывался "князем", его сопровождала "дружина" во главе с "боярами" и "тысяцким", знаменосец-"хорунжий" нес знамя. Община невесты делала вид, что обороняется; навстречу жениху выходили парни с дубинками и начинались переговоры; в конце концов, жених "выкупал" невесту у парней и у братьев; родители невесты по перенятому у татар обычаю получали калым - однако этот выкуп был не столь велик, как у мусульман. Укрытую покрывалом невесту усаживали в повозку - ее лица никто не видел, и поэтому-то девушку и называли "не веста", "неизвестная". Жених трижды обходил вокруг повозки и, слегка ударяя невесту кнутом, говорил: "Оставь отцовское, прими мое!" - вероятно, этот обычай и имел в виду Герберштейн, когда писал, что русские женщины считают побои символом любви.

Свадьба заканчивалась трехдневным пиром, в котором участвовала вся деревня; на такой пир в прошлом веке уходило 20-30 ведер водки - но в XVI столетии крестьяне пили не водку, а мед и пиво. Татарские обычаи отозвались на Руси запрещением крестьянам пить спиртное во все дни, кроме свадеб и больших праздников, - тогда, на Рождество, Пасху, Троицу, вся деревня собиралась на пир-братание, "братчину"; возле деревенской часовни ставили столы, выносили иконы и, помолившись, приступали к пиршеству. На братчинах мирили поссорившихся и творили общинный суд; выбирали старосту и десятского. Волостелям и их людям было запрещено приходить на братчины без приглашения, просить угощение и вмешиваться в дела общины: "Если же кто позовет к себе тиуна или доводчика пить на пир или на братчину, то они, пивши, тут не ночуют, ночуют в другой деревне и насадок с пиров и братчин не берут".

Братчина судила по мелким проступкам; серьезные дела решал волостель - "но без старосты и без лучших людей волостель и его тиун суда не судят", говорят грамоты. Налоги собирал даньщик вместе со старостой, сверяясь с "переписной книгой", где были переписаны все дворы с количеством пахотной земли, высеиваемого хлеба и скашиваемого сена, а также указывалось, сколько надо платить "дани" и "корма". Даньщик не смел взять больше положенного, однако если со времен переписи какой-то хозяин умер, то до новой переписи "мир" должен был платить за него. Налоги составляли около четверти урожая, и крестьяне жили довольно зажиточно, средняя семья имела 2-3 коровы, 3-4 лошади и 12-15 десятин пашни - в 4-5 раз больше, чем в конце XIX века!

Однако приходилось много работать, если в прежние времена на подсеке урожай достигал сам-10, то в поле он был втрое меньше; поля надо было удобрять навозом и чередовать культуры: так появилась трехпольная система, когда один год сеяли озимую рожь, другой год - яровые культуры, а на третий год оставляли землю под паром. Перед посевом поле пахали три раза специальной сохой с отвалом, которая не просто царапала землю, как раньше, а переворачивала пласты - но и при всех этих новшествах земля быстро "выпахивалась", и через 20-30 лет надо было искать новые поля - если они еще оставались в округе.

Короткое северное лето не давало крестьянину времени для отдыха, и в страду работали от восхода до заката. Крестьяне не знали, что такое роскошь; избы были маленькими, в одну комнату, одежда - домотканные рубахи, но на ногах носили сапоги, а не лапти, как позже. Грамотный крестьянин был редкостью, развлечения были грубыми: ходившие по деревням скоморохи устраивали схватки с прирученными медведями, показывали "блудные" представления и "сквернословили". Русское "сквернословие" состояло в основном из татарских слов, которые из-за ненависти, которую питали к татарам на Руси, прибрели ругательный смысл: голова - "башка", старуха - "карга", старик - "бабай", здоровяк - "болван"; тюркское выражение "бель мес" ("не понимаю") превратилось в "балбеса".

Юродивые

Развлечения

Образование

На Афоне учился и священник Нил Сорский, известный своей проповедью нестяжательства: он говорил, что монахи не должны копить богатства, а жить от "трудов рук своих". Эти проповеди не нравились русским архиереям, и один из них, Иосиф Волоцкий, вступил в спор с отшельником, доказывая, что "богатства церкви - божье богатство". Нестяжателей поддерживал и Максим Грек, ученый монах с Афона, приглашенный на Русь для исправления богослужебных книг: от многократного переписывания в них появились пропуски и ошибки.

Максим Грек учился во Флоренции, был знаком с Савонаролой и итальянскими гуманистами. Он принес в далекую северную страну дух свободомыслия и не побоялся прямо сказать Василию III, что в своем стремлении к самодержавию великий князь не желает знать ни греческого, ни римского закона: отказывает в верховенстве над русской церковью, как константинопольскому патриарху, так и римскому папе. Ученый грек был схвачен и предан суду; его обвинили в том, что он неверно правил книги, "заглаживал" святые слова; Максим был сослан в монастырь и там, сидя в заточении, написал "многие книги душеполезные" - в том числе "Грамматику греческую и русскую".

Русская церковь настороженно следила за учеными иноземцами, опасаясь, что они принесут "ересь". Такой случай уже был в конце XV века, когда в Новгород приехал еврейский купец Схария; он привез много книг и "соблазнил" в иудейскую веру немало новгородцев. Среди еретических книг был "Трактат о сфере" испанского иудея Иоанна де Скрабоско - он был переведен на русский язык, и, возможно, что из этой книги на Руси узнали о сферичности Земли. Другая еретическая книга, "Шестокрыл" Иммануэла бен-Якоба, была использована новгородским архиепископом Геннадием для составления таблиц, определяющих дату пасхи.

Однако, позаимствовав у новгородских иудеев их знания, Геннадий подверг "еретиков" жестокой казни: на них одели берестяные шлемы с надписью "се есть сатанино воинство", посадили на лошадей лицом назад и возили по городу под улюлюканье прохожих; потом шлемы подожгли и многие "еретики" умерли от ожогов. "Шестокрыл" был запрещен церковью - так же, как астрологические альманахи с предсказаниями, завезенные на Русь немцем Николаем из Любека; все это относилось к "злым ересям": "рафли, шестокрыл, остоломия, альманах, звездочет, аристотелевы врата и иные коби бесовские".

Церковь не советовала смотреть на небо: когда Герберштейн спросил о широте Москвы, ему не без опаски ответили, что по "неверному слуху" будет 58 градусов. Немецкий посол взял астролябию и занялся измерениями - у него получилось 50 градусов (в действительности - 56 градусов). Герберштейн предлагал русским дипломатам европейские карты и просил у них карту России, но ничего не добился: на Руси еще не было географических карт. Правда, писцы и даньщики в целях учета измеряли поля и делали "чертежи"; при этом в качестве руководства часто использовался трактат арабского математика ал-Газали, переведенный на русский язык, должно быть, по приказу какого-нибудь баскака.

Будучи в Москве Герберштейн попросил боярина Ляцкого составить карту России, но прошло двадцать лет прежде чем Ляцкой смог выполнить эту просьбу. Это была необычная карта: по арабской традиции юг на ней располагался вверху, а север - внизу; недалеко от Твери на карте было изображено загадочное озеро, из которого вытекали Волга, Днепр и Даугава. Во времена составления карты Ляцкой жил в Литве; он служил польскому королю Сигизмунду, и карта была создана не из добрых намерений: она лежала на столе короля, когда он готовил новый поход на Русь. Литва и Русь были исконно враждебны друг другу, но сама по себе Литва не была опасным противником. Наибольшее зло для Руси заключалось в том, что Литва находилась в династической унии с Польшей, и польский король был вместе с тем Великим князем Литовским - противником Руси была не только Литва, но и Польша.

Рубеж XV - XVI вв. - перелом в историческом развитии русских земель. Явления, характерные этому времени, оказали прямое воздействие на духовную жизнь России, на развитие ее культуры, предопределили характер и направление историко-культурного процесса. Преодоление раздробленности, создание единой государственной власти создавали благоприятные условия для хозяйственного и культурного развития страны, послужили могучими стимулами подъема национального самосознания.

Рубеж XV - XVI вв. - перелом в историческом развитии русских земель. Явления, характерные этому времени, оказали прямое воздействие на духовную жизнь России, на развитие ее культуры, предопределили характер и направление историко-культурного процесса.

Преодоление раздробленности, создание единой государственной власти создавали благоприятные условия для хозяйственного и культурного развития страны, послужили могучими стимулами подъема национального самосознания.

Самая большая в Европе страна насчитывала к середине XVI в. едва ли больше 9-10 млн. населения, распределенного к тому же неравномерно по территории. Сравнительно густо были заселены лишь центр и Новгородско-Псковская земля, где плотность достигала, по-видимому, 5 человек на 1 кв. км. (Для сравнения: в странах Западной Европы в это время плотность составляла от 10 до 30 жителей на один кв. км.). При этом следует иметь в виду, что первая половина XVI столетия была благоприятной для роста населения России, которое увеличилось приблизительно в полтора раза за этот период; следовательно, в начале века, когда возникло российское государство, оно объединило под своей властью около 6 млн. человек. Это значит, что средняя плотность населения составляла около 2 чел. на 1кв.км. Такая низкая плотность населения, даже если в некоторых районах центра и северо-запада и на протяжении первой половины XVI века повышалась в 2-3 раза, оставалась крайне недостаточной для интенсивного развития хозяйства и решения задач, связанных с обороной страны.

Жилище

Жилище с давних пор служило не только удовлетворению потребности человека в жилье, но и частью его экономической и хозяйственной жизни. Естественно, в особенностях жилища, его размерах, благоустроенности отражалась и социальная дифференциация общества. Для каждой эпохи характерны свои особенные черты в жилых и хозяйственных постройках, в их комплексах. Изучение этих особенностей даёт нам дополнительные знания о прошлой эпохе, сообщает подробности не только о бытовой жизни ушедших поколений, но и о социальных, хозяйственных сторонах их бытия.

Конец XV и XVI века - своеобразный рубеж в наших источниках по истории материальной культуры русского народа; археологические данные, как правило, не поднимаются хронологически выше XV века. Отдельные наблюдения археологов по материальной культуре XVI - XVII вв. добываются попутно с изучением более ранних периодов и сравнительно фрагментарны. Специальные работы по позднему русскому средневековью редки, хотя их данные по жилищу весьма ценны для нас. Но с уменьшением археологических данных нарастает и количество сведений документального характера. Отрывочные и случайные упоминания о жилище в летописях, которыми мы вынуждены довольствоваться по периодам до XVI в., теперь существенно дополняются всё нарастающим количеством актовых записей и других официальных документов. Сухие, краткие, но очень ценные своей массовостью данные писцовых книг позволяют делать уже первые обобщения, подсчёты, сравнения различных видов построек. Кое-где в этих источниках проскальзывают и описание любопытных деталей в характеристике жилых и хозяйственных построек. К этим данным письменных русских источников нужно прибавить и записки иностранцев, посещавших Россию в это время. Далеко не всё в их наблюдениях и описаниях достоверно и ясно для нас, но многие детали русского быта XVI в. ими подмечены и переданы точно, а многое понимается с учётом сравнительного изучения других источников. Зарисовки русского быта, сделанные со стороны, донесли до нас и то, что совсем не нашло отражения в русских документах, так как для русских авторов многое было настолько привычным, что, по их мнению, на это не стоило обращать особого внимания.

Пожалуй, только с XVI века мы имеем право говорить о появлении ещё одного вида источников по материальной культуре, значение которого трудно переоценить, различных материалов графического характера. Как бы ни были точны письменные сведения, они дают нам в лучшем случае перечень названий построек или их частей, но по ним почти невозможно представить себе, как же они выглядели. Только с XVI века в наше распоряжение попадают рисунки, где достаточно полно отражена жизнь тогдашней Руси. Манера этих рисунков подчас непривычно условна для нас, подчинена определённым канонам иконописи или книжной миниатюры, но, внимательно приглядевшись к ним, усвоив в какой-то степени язык условностей, можно достаточно точно представить себе реальные черты тогдашнего быта. Среди памятников этого рода выдающееся место занимает колоссальный иллюстрированный Летописный свод, созданный по замыслу и при участии Ивана IV в 1553-1570 гг. Тысячи миниатюр этого свода дают в руки исследователя прекрасный изобразительный материал по многим сторонам русского быта, в том числе и по жилищу. Их удачно дополняют некоторые иконописные сюжеты и миниатюры других книг этой эпохи.

Социальная структура русского общества отражалась и в системе подразделения поселений на определённые единицы, которые для крестьянства были одно временно и единицами обложения, податными единицами и реально существовавшими ячейками поселения крестьянской семьи. Такими единицами были дворы. Документы и летописи знают двор, дворовое место, дворище в этих двух, на первый взгляд не равнозначных, смыслах. Конечно, там, где речь идёт о монастырских дворах, боярских, дворов дьяков, подьячих, дворах ремесленников или ещё более специфических названиях коровий двор, конюший двор, валовой двор, мы имеем дело только с обозначением определённого пространства, занятого комплексом жилых и хозяйственных построек. Но для основного тяглого населения, для крестьянства, понятия двор как усадьба, комплекс построек и двор как податная единица в известной мере совпадали, так как исправно нести тягло, платить подати и исполнять повинности мог только полноценный крестьянский двор, имевший полный набор построек, необходимых для ведения хозяйства и жительства крестьянской семьи.

Состав типичных для средневекового русского крестьянского двора построек в последнее время вызывают оживлённые споры. Считается, что тот состав построек и даже те типы построек, которые знает этнография из быта русской деревни XIX в., являются исконными и почти неизменными на Руси с глубокой древности, ещё с периода до монгольской Руси. Однако накопление археологических данных о древнерусском жилище, более внимательный анализ письменных источников и средневековой графики заставляют усомниться в этом выводе.

Археологические данные достаточно чётко говорят о более сложной истории развития русского комплекса жилых и хозяйственных построек, это рисовалось ранее. Наиболее поразительным казалось минимальное количество построек для скота, хотя в том, что скота у населения было много, не приходится сомневаться. На сотни открытых жилых построек приходятся буквально единицы фундаментальных построек для скота. Столь же необычным оказался и вывод о преобладании жилых однокамерных построек. Были известны и достаточно сложные типы много камерной и двухкамерной связи жилых и хозяйственных помещений, но они составляют меньшинство. Из этих фактов неизбежно приходится делать вывод о постепенном и достаточно сложном развитии жилых комплексах, при чём развитие это в разных географических зонах пошло своими путями, привело к формированию особых зональных типов. Насколько позволяют судить об этом наши источники, начало этого процесса приходится на рубеж с XV по XVII в., хотя сложение этнографических типов и в XIX в. вряд ли можно считать полностью законченным, так как по своему характеру жилые комплексы были тесно связаны с изменениями социально-экономической жизни населения и отражали эти изменения постоянно.

Наиболее ранние документальные записи о составе крестьянских дворов рисуют нам его весьма лаконично: изба да клеть. Приведённые выписки из документов конца XV века могли бы показаться случайными и нетипичными, если бы некоторые источники не позволили подкрепить их типичность массовым материалом. В одной из писцовых книг приводится более детальный, чем обычно, перечень построек на крестьянских дворах, покинутых во время трагических событий последнего десятилетия XVI века. Анализ этих описей дал весьма показа тельные результаты. Подавляющее большинство крестьянских дворов было очень бедно по составу построек: 49% состояло вообще только из двух построек ("изба да клеть", "изба да сенник"). Данные документов подтверждаются ещё одним, своеобразным источником - Лицевым летописным сводом XVI века. Трудно сказать почему, но как раз архитектурный фон миниатюр этого свода даже последними исследователями считается заимствованием из византийских источников. Исследования А.В. Арциховгов своё время убедительно показали русскую основу той натуры, с которой писались эти миниатюры, русский характер вещей, бытовых деталей, сцен. И только жилище ставится в зависимость от иностранных источников и условностей "фантастического палатного письма русской иконописи". На самом же деле и жилище, составляющее большей частью из миниатюрных сцен (хотя есть и весьма реалистичные изображения не только храмов, но и обычных изб, клетей), в основе своей имеет ту же русскую реальность, ту же русскую жизнь, прекрасно известную творцам миниатюр как по недошедшим до нас более древним лицевым рукописям, так и по собственным наблюдениям. И среди этих картинок есть немногие изображения деревень. Язык миниатюр Лицевого свода отличается известной условностью. Пиктограмма жилищ расшифровывается довольно просто. Изба всегда имеет на торцовой стене, три окошка и дверь, клеть два окошка и дверь. Стены не расчерчены на брёвна, не имеют столь типичных для срубного жилища остатков брёвен по углам, да и окна, двери ради красивости сглажены, закруглены, снабжены завитками, их трудно узнать, но они есть и обязательно на твёрдо установленном месте, в традиционном количестве для каждого вида зданий. Деревни, а тем более отдельные крестьянские дворы, изображены редко, так как основным содержанием летописи остаётся жизнь феодальных верхов, феодального города. Но там, где речь идёт о деревнях, они есть, и пиктографическая формула для них строится из двух построек, которые по признакам легко определяются как изба да клеть. Такова была, по всей вероятности, и реальная основа крестьянского двора, его типичный состав до XVI века.

Но для XVI века такие дворы уже становятся пережитком. Экономический подъём после окончательного освобождения от татарского ига, ликвидации феодальной раздробленности, общее упорядочение в жизни в централизованном и сильном государстве не могли не сказаться и на изменения в комплексе крестьянских дворов. Раньше этот процесс начинался в северных областях, где этому благоприятствовали и социальные отношения, где этого требовала и более суровая природа, позже мы замечаем это в центральных областях, но именно XVI век можно считать началом тех изменений и в составе, и в планировке крестьянского двора, которые к XIX веку дают нам этнографическую схему различных типов крестьянского двора русских. Все основные постройки крестьянского двора были срубные - избы, клети, сенники, мшаники, конюшни, хлева (хотя есть упоминания и о плетневых хлевах) Основным и обязательным элементом такого двора была изба, отапливаемая постройка, утеплённая в пазах мхом, где жила семья крестьянина, где в зимнее время занимались и работали (ткали, пряли, изготовляли различную утварь, инструменты), здесь же в морозы находил приют и скот. Как правило, на двор приходилось по одной избе, но бывали крестьянские дворы с двумя и даже с тремя избами, где размещались большие неразделенные семьи. По-видимому, уже в XVI веке происходит выделение двух основных вида крестьянского жилища в северных районах начинают господствовать избы на подклети, подъизбице, т.е. имеющие подполье. В таких подклетях могли держать скот, хранить запасы. В центральных и южных районах всё ещё продолжают бытовать наземные избы, пол которых настилался на уровне земли, а, возможно, был и земляным. Но традиция не была ещё устоявшейся. Наземные избы упоминаются документами вплоть до Архангельска, а избы на подклети у богатых крестьян ставились и в центральных районах. Нередко здесь их называли горницами.

По документальным записям о жилище XVI века мы знаем редкие случаи упоминания сеней в составе крестьянских дворов. Но как раз в XVI веке сени всё чаще начинают упоминаться как элемент вначале городского, а затем и крестьянского жилища, причём сени определённо служат соединительным звеном между двумя постройками - избой и клетью. Но изменение внутренней планировки нельзя рассматривать только формально. Появление сеней как защитного тамбура перед входом в избу, а также то, что теперь топка избы была обращена внутрь избы - всё это намного улучшило жильё, сделало его более теплым, удобным. Общий подъём культуры отразился и в этом усовершенствовании жилища, хотя XVI век был только началом дальнейших изменений, и появление сеней даже в конце XVI века стало типичным для крестьянских дворов далеко не всех областей России. Как и другие элементы жилища, раньше всего они появились в северных районах. Второй обязательной постройкой крестьянского двора была клеть, т.е. срубное помещение, служившее для хранения зерна, одежды, другого имущества крестьян. Но не все районы знали именно клеть как второе хозяйственное помещение.

Есть ещё одна постройка, которая, видимо, исполняла ту же функцию, что и клеть. Это сенник. Из других построек крестьянского двора нужно назвать, прежде всего, овины, так как зерновое хозяйство в относительно сыром климате Центральной России невозможно без подсушки снопов. Овины чаще упоминаются в документах, относящихся к северным областям. Очень часто упоминаются погреба, но они лучше известны нам по городским материалам. Столь же обязательным была и "байна", или "мылна", в северных и части центральных районов, но не везде. Вряд ли тогдашние бани сильно отличались от тех, что и сейчас ещё можно встретить в глубоких деревнях - маленький сруб, иногда без предбанника, в углу - печь - каменка, рядом с ней - полки или полати, на которых парятся, в углу - бочка для воды, которую нагревают, бросая туда раскалённые камни, и всё это освещается маленьким окошечком, свет из которого тонет в черноте закопчённых стен и потолков. Сверху такое сооружение часто имеет почти плоскую односкатную кровлю, крытую берестой и дерном. Традиция мыться в банях среди русских крестьян была не повсеместной. В иных местах мылись в печах.

XVI век - время распространения построек для скота. Они ставились отдельно, каждая под своей крышей. В северных районах уже в это время можно заметить тенденцию к двух этажности таких построек (хлев, мшаник, а на них сенник, то есть сенной сарай), которая позднее привела к образованию громадных хозяйственных двухэтажных дворов (внизу - хлева и загоны для скота, вверху - повить, сарай, где хранят сено, инвентарь, здесь же ставится клеть). Феодальная усадьба, по описям и археологическим известиям, значительно отличалась от крестьянской. Одним из главных признаков любого феодального двора, в городе или в деревне, были специальные сторожевые, оборонительные башни - повалуши. Такие оборонительные башни в XVI веке были не только выражением боярской спеси, но и необходимой постройкой на случай нападения соседей - помещиков, неспокойных вольных людей. Башни эти были срубные в подавляющем большинстве, в несколько этажей. Жилой постройкой феодального двора была горница. Не всегда эти горницы имели косящатые окна, да и не все они могли быть с белыми печами, но уже само название этой постройки говорит о том, что она была на подклети высокой.

Постройки были срубные, из отборного леса, имели хорошие двускатные крыши, а на повалушах они были нескольких видов двускатные, четырёхскатные и крытые фигурной кровлей - бочками и т.п. Близок по составу и названиям построек к боярским дворам и двор состоятельного горожанина, да и сами города русские в те времена, как это неоднократно отмечалось иностранцами, были ещё очень похожи скорее на сумму сельских усадеб, чем на город в современном смысле. Мы очень мало знаем о жилище рядовых ремесленников по документам не так часто приходилось им описывать своё небогатое наследство в юридических актах. Нет достаточных сведений о них и у археологов. Были целые слободы ремесленников. Но многие из жили по дворам монастырским, боярским, у богатых горожан на подворье. По материалам XVI века их трудно выделить в отдельную группу. Можно думать, что дворы ремесленников городских посадов по составу построек ближе стояли к крестьянским дворам, хором богатых у них не было. Каменные жилые постройки, известные на Руси ещё с XIV века, и в XVI веке продолжали оставаться редкостью. Дошедшие до нас немногие жилые каменные хоромы XVI века поражают массивностью стен, обязательными сводчатыми потолками и центральным столпом, поддерживающим свод. Исследователи старинной архитектуры и фольклора рисуют нам красочную картину старины как мир узорчатых, резных, изукрашенных изб, теремов, горниц с крылечками точёнными, с маковками золочёнными. Однако наши данные не позволяют судить о том, насколько богато и как украшались крестьянские избы и другие постройки. По-видимому, крестьянские избы украшались очень скромно, но некоторые части изб украшались обязательно; коньки крыш, двери, ворота, печь.

Сравнительные материалы этнографии XIX века показывают, что эти украшения играли кроме эстетической роли роль оберегов, защищавших "входы" от злых духов, корни семантики таких украшений восходят ещё к языческим представлениям. Но жилище богатых горожан и феодалов руками и талантом крестьян украшались пышно, затейливо, красочно. Мало мы знаем и о внутреннем убранстве жилищ, хотя вряд ли интерьер крестьянских изб и домов ремесленников сильно отличался от того, что было и в XIX веке типично для крестьянства. Но как ни фрагментарны наши сведения по некоторым элементам жилища XVI века, мы всё же можем констатировать значительный сдвиг и в этой области культуры русского народа в XVI веке, связанной с общими процессами исторического развития страны.

Одежда

Подлинную картину того, как одевались наши предки в XVI веке, мы можем восстановить в общих чертах, лишь синтезируя сведения различных источников - письменных, графических, археологических, музейных, этнографических. Совсем невозможно проследить по этим источникам локальные различия в одежде, а они, несомненно, были.

Основной одеждой в XVI веке была рубаха. Рубахи шились из шерстяной ткани (власяницы) и льняного и конопляного полотна. В XVI веке рубахи носились обязательно с определенными украшениями, которые у богатых и знатных делались из жемчуга, драгоценных камней, золотых и серебряных нитей, а у простонародия, вероятно, красными нитками. Главнейший элемент такого набора украшений - ожерелье, закрывавшее разрез ворота. Ожерелье могло быть пришито к рубахе, могло быть и накладным, но ношение его нужно считать обязательным вне дома. Украшениями покрывали концы рукавов и низ подола рубах. Рубахи различались по длине. Следовательно, короткие рубахи, подол которых доходил примерно до колен, носили крестьяне и городская беднота. Богатые и знатные носили длинные рубахи, сорочки, доходившие до пят. Штаны были обязательным элементом мужской одежды. Но единого термина для обозначения этой одежды еще не было. Обувь XVI века была весьма разнообразной и по материалам, и по покрою.

Археологические раскопки дают явное преобладание кожаной обуви плетеной с лыка или бересты. Это значит, что лапти не были известны населению Руси с древности и были скорей дополни тельной, предназначенной для особых случаев обувью.

Для XVI века можно наметить определенную социальную градацию: сапоги - обувь знатных, богатых; калиги, поршни - обувь крестьян и массы горожан. Впрочем, эта градация могла быть и не четкой, так как мягкие сапоги носили и ремесленники, и крестьяне. Но феодалы всегда в сапогах.

Мужские головные уборы были достаточно разнообразны, особенно у знати. Наиболее распространенной среди населения, крестьян и горожан, была войлочная шляпа конусообразной формы с округленной вершиной. Господствующие феодальные слои населения, больше связанные с торговлей, стремившиеся подчеркнуть свою сословную обособленность, многое заимствовали из других культур. Широко распространился среди бояр и знати обычай ношения тафьи, маленькой шапочки. Такую шапочку не снимали и дома. А, выходя из дому, на нее надевали высокую "горлатную" меховую шапку - знак боярской спеси и достоинства.

Знать носила и другие шапки. Если отличие в основном мужском одеянии между сословными группами сводились главным образом к качеству материалов и украшений, то разница в верхней одежде была очень резкой, и, прежде всего по количеству одежд. Чем богаче и знатнее человек, тем больше на нем было платья. Сами названия этих одежд не всегда понятны нам, так как отражают часто такие их признаки, как материал, способ застегивания, что совпадает и с номенклатурой позднейшей крестьянской одежды, так же весьма неопределенной по функциональному признаку. С господствующими слоями одинаковы по названию были у простонародья только шубы, однорядки и кафтаны. Но по материалу и украшениям не могло быть никакого сравнения. Среди мужской одежды упомянуты и сарафаны, покрой которых точно трудно себе представить, но это было просторное длинное платье, так же украшенное вышивкой, обнизями. Конечно, так роскошно одевались лишь во время парадных выходов, приемов и в других торжественных случаях.

Как в мужском костюме, рубаха была основной, а часто единственной одеждой женщин в XVI веке. Но сами рубахи были длинные, до пят покрой женской рубахи нам не известен. Материал, из которого шились женские рубахи - полотно. Но могли быть и шерстяные рубахи. Женские рубахи обязательно украшались.

Конечно, у крестьянок дорогих ожерелий не было, но их могли заменять вышитые, украшенные простыми бусами, мелким жемчугом, латунными нашивками. Крестьянки и рядовые горожанки, наверное, носили поневы, плахты или подобную одежду под другими названиями. Но кроме поясной одежды, а так же рубахи, уже с XVI века выдавали какие-то горничные одежды.

Ничего мы не знаем об обуви простых женщин, но, вероятней всего, она была идентична мужской. Весьма общие у нас представления о женских головных уборах XVI века. На миниатюрах головы женщин покрыты платами (убрусами) - кусками белой ткани, закрывающими голову и спадающими на плечи поверх одежды. Одежда знатных женщин сильно отличалась от одежды простонародья, прежде всего обилием платья и его богатством. Что касается сарафанов, то они ещё в XVII веке оставались по преимуществу мужской одеждой, а не женской. Рассказывая об одежде, мы вынуждены отмечать и украшения. Часть украшений стала элементом тех или иных одежд. Одним из обязательных элементов одежды и одновременно украшением служили пояса. Выйти на улицу без пояса было нельзя. XV-XVI вв. и позднейшее время можно считать периодом, когда роль металлических наборов украшений постепенно сходит на нет, хотя и не во всех видах. Если археологические данные дают нам десятки разных типов шейных, височных, налобных, ручных украшений, то к XVI веку их остается сравнительно немного: перстни, браслеты (запястье), серьги, бусы. Но это не значит, что прежние украшения исчезли бесследно. Они продолжали бытовать в сильно измененной форме. Эти украшения становятся частью одежды.

Пища

Основной пищей в XVI веке оставался хлеб. Хлебопечение и приготовление других изделий из зерна, и зерно продуктов в городах XVI века было занятием больших групп ремесленников, специализировавшихся на производстве этих продуктов питания для продажи. Хлеб пекли из мешанной ржаной и овсяной муки, а также, должно быть, и только из овсяной. Из пшеничной муки выпекали хлеба, калачи, просвиры. Из муки изготовляли лапшу, пекли оладьи и "перепечь" - ржаные жареные лепёшки из кислого теста. Из ржаной муки пекли блины, приготовляли сухари. Очень разнообразен ассортимент из сдобного теста-пироги с маком, мёдом, кашей, репой, капустой, грибами, мясом и т.п. Перечисленные изделия далеко не исчерпывают разнообразия хлебных продуктов, употреблявшихся на Руси в XVI веке.

Очень распространенным видом хлебной пищи были каши (овсяные, гречневые, ячменные, пшенные), и кисели - гороховый и овсяный. Зерно служило и сырьём для приготовления напитков: кваса, пива, водки. Разнообразие огородных и садовых культур, возделываемых в XVI веке, обусловливало разнообразие овощей и фруктов, употреблявшихся в пищу: капуста, огурцы, лук, чеснок, свекла, морковь, репа, редька, хрен, мак, стручковый зелёный горох, дыни, различные травы для солений (чеьра, мята, тмин), яблоки, вишни, сливы.

Значительную роль в питании играли грибы - вареные, сушеные, печеные. Одним из основных видов питания, следующим по значению, за хлебной и растительной пищей и продуктами животноводства в XVI веке рыбная пища. Для XVI века известны разные способы обработки рыбы: соление, сушение, вяление. Очень выразительными источниками, рисующими разнообразие пищи на Руси в XVI веке являются столовые обиходники монастырей. Ещё большее разнообразие блюд представлено в Домострое, где имеется специальный раздел "Книги во весь год, что в столы еству подают..."

Таким образом, в XVI веке ассортимент хлебных изделий отличался уже очень большим разнообразием. Успехи в развитии земледелия, в частности огородничества и садоводства, привели к значительному обогащению и расширению ассортимента растительной пищи вообще. Наряду с мясной и молочной пищей очень важную роль продолжала играть пища рыбная.

Обряды

Фольклор XVI в., как и все искусство этого времени, жил традиционными формами и использовал выработанные ранее художественные средства. Памятки письменности, дошедшие до нас от XVI в., свидетельствуют, что обряды, в которых сохранилось немало следов язычества, повсеместно бытовали на Руси, что былины, сказки, пословицы, песни были основными формами словесного искусства.

Памятники письменности XVI в. упоминают скоморохов как людей, забавляющих народ, потешников. Они принимали участие в свадьбах, выполняли роль дружек, участвовали в похоронах, особенно в заключительных веселья, рассказывали сказки и пели песни, давали шуточные представления.

Сказки

В XVI в. были популярны сказки. От XVI в. сохранилось мало материалов, которые бы позволяли узнать сказочный репертуар того времени. Можно лишь сказать, что он включал в себя волшебные сказки. Немец Эрих Ляссота, будучи в Киеве в 1594г., записал сказку о чудесном зеркале. В ней рассказывается о том, что в одну из плит Софийского собора было вделано зеркало, в котором можно было видеть то, что происходит далеко от этого места. Существовали сказки о животных и бытовые.

Жанры традиционного фольклора в это время широко бытовали. XVI в. - время больших исторических событий, которое наложило свой от печаток на народное творчество. Стала обновляться тематика произведений фольклора, в качестве героев в них вошли в них вошли новые социальные типы и исторические лица. Вошел в сказки и образ Ивана Грозного. В одной сказке Грозный обрисован как проницательный правитель, близкий к народу, но суровый по от ношению к боярам. За подаренные ему репу и лапти царь хорошо заплатил крестьянину, но когда дворянин царю хорошего коня, царь разгадал злой умысел и отдарил его не большим поместьем, а репой, которую получил от крестьянина. Другим жанром, широко бытовавшем в устной и письменной речи в XVI в., была пословица. Она была жанром, наиболее живо откликавшимся на исторические события и социальные процессы. Время Ивана Грозного и его борьба с боярством получили в последствии часто сатирическое отражение, ирония

их была направлена против бояр: "Времена шатки - береги шапки", "Царские милости в боярское решето сеются", "Царь гладит, а бояре скребут".

Пословицы

Дают пословицы оценку и бытовым явлениям, в частности положению женщины в семье, власти родителей над детьми. Многие из такого рода пословиц создавались в среде отсталых и темных людей и на них сказалось влияние морали церковников. "Баба да бес - один у них вес". Но создавались и пословицы, в которых воплощается жизненный народный опыт: "На жене дом держится".

Поверья

В фольклоре XVI в. широко бытовали многие жанры, в том числе и такие, которые возникли в глубокой древности и содержат в себе следы древних представлений, как вера в силу слова и действия в заговорах, вера в существование в леших, водяных, домовых, колдунов, в поверьях, легендах, представляющих собой рассказы о чудесах, о встрече с нечистой силой, о найденных кладах, обманутых чертях. Для этих жанров в XVI в. свойственна уже значительная христианизация. Вера в силу слова и действия теперь подтверждается просьбой о помощи к богу, Иисусу Христу, богоматери и святым. Сила христианских, религиозных представлений была велика, они стали господствовать над языческими. Персонажами легенд кроме лешего, русалок и черта также святые (Никола, Илья).

Былины

Важные изменения произошли и в былинах. Прошлое -предмет изображения былин - получает в них новое освещение. Так, в период борьбы с Казанским и Астраханским царствами былины о битвах с татарами получает новое звучание в связи с подъемом патриотических настроений. Иногда былины осовременивались. Калин-царь заменяется Мамаем, а вместо князя Владимира появляется Иван Грозный. Борьба с татарами живила былинный эпос. Он впитывает в себя новые исторические события, включает новых героев.

Кроме такого рода изменений исследователи эпоса к этому времени относят и возникновение новых былин. В этом столетии были сложены былины о Дюке и Сухмане, о наезде литовцев, о Вавиле и скоморохах. Отличие всех этих былин - широкое развитие социальной темы и антибоярской сатиры. Дюк представлен в былине трусливым "молодым боярином", который не решается сразиться со змеем, боится Ильи Муромца, но поражает всех своим богатством. Дюк - образ сатирический. Былина о нем - сатира на московское боярство.

Былина о Сухмане, старая по происхождению, характерна усилением в ней отрицательной трактовки образов бояр, князей и Владимира, который вступает в конфликт с богатырем, не примиряющимся с князем. Былина о наезде литовцев содержит в себе яркие следы времени. Двое братьев Ливиков из земли Литовской замышляют набег на Москву. В былине две сюжетные линии: похищения князя Романа и борьба его против литовцев. Былина о Вавиле и скоморохах и их борьбе с царем Собакой, царство которого они разоряют и сжигают, произведение особого рода. Оно иносказательно и утопично, так как выражает вековую мечту народных масс о "справедливом царстве". Былина отличается сатирой и веселой шуткой, которые вошли в нее вместе с образами скоморохов.

Предания

Новые особенности приобретают в XVI в. и предания - устные прозаические рассказы о значительных событиях и исторических лицах прошлого. Из преданий XVI в. выделяются, прежде всего, 2 группы преданий об Иване Грозном и о Ермаке.

1) Они полны большого общественного звучания, включают в себя рассказы, связанные с походом на Казань, с подчинением Новгорода: они носят патриотический характер, восхваляют Грозного, но отличаются явно демократическим характером.

2) Сложена новгородцами и содержит в себе осуждение Грозного за жестокость. Приписывается ему и борьба с Марфой Посадницей, которую он якобы, сослал или убил. С именем Ивана Грозного связано не мало преданий о местностях, в которых он бывал, или о церквях, которые он строил, Новгородские предания изображают казни горожан, что, однако, осуждается не только народом, но и святыми. В одном из преданий святой, взяв в руки отрубленную голову казненного, преследует царя, и тот в страхе убегает. Предание о Ермаке носят местный характер: есть о нем предания донские, уральские, сибирские. Каждое из них дает его образу свою особую трактовку.

1) В донских преданиях Ермак изображается как основатель казацкого войска, защищающий казаков: он освободил Дон от иноземцев: сам он явился на Дон, бежав после убийства боярина. Так в донских преданиях Ермак, часто в расхождение с историей, представляется казацким вождем. Богата группа преданий, в которых Ермак выступает как покоритель Сибири. Его поход в Сибирь мотивируется различно: то он послан туда царем, то сам направился в Сибирь, чтобы заслужить прощение царя за совершенные им преступления. Гибель его тоже описывается по-разному: на его войско напали татары и погубили спящих; Ермак утонул в Иртыше в тяжелом панцире; его предал есаул Кольцо.

Песни

Волнение посадских людей в Москве (1547), стремление казаков к самоуправлению, царские указа о временном запрете перехода крестьян от одного помещика к другому (1581г.), о кабальных холопах (1597г.)- все это способствовало росту недовольства народных масс, одной из форм протеста которых стало разбойничество. Оно нашло отражение в фольклоре в так называемых разбойничьих или удалых песнях. Крестьяне бежали не только из помещичьих усадьб, но и из царских войск. Жизнь на "воле" послужила условием, способствовавшим более яркому выражению вековых мечтаний народных масс о социальном освобождении. Художественной формой, в какой эти мечтания нашли поэтическое воплощение, и были разбойничьи песни. Они еще только возникали в конце XVI в. Герой этих песен смелый, удалой добрый молодец, поэтому и сами песни получили в народе название "удалых песен". Они отличаются острым драматизмом, воспеванием "воли" и образа разбойника, который вешает бояр и воевод. Классическим примером служит песня "Не шуми, ты мати, зеленая дубравушка". Ее герой отвергает требование царских слуг выдать товарищей.

В XVI в. формируется и жанр балладных песен - малая этическая сюжетная стихотворная форма. Этот тип произведений, к которому применяется западное - европейский термин "баллада", весьма своеобразен. Он отличается тонкой характеристикой личных, семейных отношений людей. Но в него нередко входят и исторические мотивы и герои, однако они не трактуются в историческом плане. Баллады имеют явно антифеодальную направленность (например, осуждение самоуправства князя, боярина в балладе "Дмитрий и Домна", где князь жестоко расправляется с девушкой, отвергнувшей его руку), в них нередко разрабатывается суровая родительская власть, семейный деспотизм. Хотя преступник в балладах обычно не

наказывается, но моральная победа всегда на стороне простых людей. Герои баллад нередко короли и королевы, князья и княгини, их судьба связана с судьбой простых людей-крестьян, слуг, образы которых трактуются как положительные. Характерная черта в балладах антиклерикальная направленность (например, "Чурилья - игуменья", "Князь и старицы", в которых представители духовенства играют отрицательную роль).

К числу баллад, возникших в XVI в., относят баллады "Дмитрий и Домна", "Князь Михайло", "Князь Роман жену терял". В первой девушка, протестуя против насильственного брака, лишает себя жизни. В других вариантах жених-князь Дмитрий забивает ее до смерти. В балладе "Князь Михайло" свекровь губит невестку. Глубоко драматична баллада о князе Романе и его жене. Погубив ее, он скрывает это от дочери. Произведения жанра баллады эмоционально напряжены, а сюжеты носят трагический характер: положительный герой гибнет, зло в отличие от былины и сказки обычно не наказывается. Идейно-моральное содержание в них раскрывается через положительного героя, который хотя и гибнет, но одерживает моральную победу. Несмотря на популярность в XVI в. былин, сказок, пословиц, баллад, наиболее характерным для фольклора этого времени были исторические песни. Зародившись ранее, они стали в это столетие важнейшим жанром, так как их сюжеты отражали события времени, привлекавшие общее внимание, да и расцвет этого жанра в XVI в. Был обусловлен рядом факторов: подъемом национального создания народных масс и углублением их исторического мышления; завершением объединения русских земель; обострением социальных конфликтов крестьянства с поместным дворянством в результате прикрепления первого к земле. Исторические песни делятся на 2 основных цикла, связанных с именами Ивана Грозного и Ермака.

Песни об Иване Грозном включают сюжеты о взятии Казани, борьбе с крымскими татарами, обороне Пскова, о личной жизни царя: гневе Грозного на сына, смерти самого царя. Песни о Ермаке - сюжеты о Ермаке и казаках, походе голытьбы под Казань, разбойном походе на Волгу и убийстве казаками царского посла, взятии Ермаком Казани, встречах с Грозным и пребывание в турецком плену. В песнях нашли также отклик и набеги крымского хана Давлет - Гирея на Москву в 1571-72гг. и оборона Пскова от войск Батория в 1581-82гг. песня "Набег татар" и песня "Осада Пскова".

Большие исторические события и важные социальные процессы XVI в. определяли глубокую связь песен с живой действительностью, уменьшили элементы условности в повествовании и способствовали широкому отражению характерных для времени явлений и бытовых деталей.

Русская Цивилизация

Особенностью повседневной жизни в России XVI в. стало усиление сословного расслоения. Наблюдаются дальнейшее увеличение дистанции между социальными группами, развитие сословно-корпоративной бытовой культуры.

Сценарии жизни русского человека в XVI в. имели много общего. Семьи, как правило, были многодетными и у дворян, и у простолюдинов; медицина отсутствовала, а отсюда высокая детская смертность (даже у царя Ивана Грозного умерло во младенчестве пятеро детей из семи). После рождения всех детей крестили – это первое христианское Таинство, к которому они приобщались. Детство проходило сравнительно одинаково, с разницей лишь в уровне материального достатка. В XVI в. появляются письменные рекомендации, как воспитывать детей (до этого подобные "инструкции" черпались только из Священного Писания, проповедей и поучений духовных отцов).

Между 1546 и 1558 г. священником Благовещенского собора Московского Кремля Сильвестром был создан "Домострой", своеобразный домашний устав, строго определявший все правила жизни в семье, основы ведения домашнего хозяйства и т.п. Вопросам воспитания детей в нем посвящено несколько глав. Воспитание детей основывалось прежде всего на христианской морали и русских семейных традициях. В его основе лежало понятие ответственности: родителей – за моральный облик детей, за то, кем они вырастут, детей – за судьбу родителей в старости. Родители должны были обучать детей основам домашнего хозяйства и своей профессии (ремесла, воинского дела, государственного управления и т.д.). Целью воспитания было выращивание богобоязненного, благочестивого, соблюдающего моральную и телесную чистоту верноподданного христианина. "Домострой" говорит о телесных наказаниях как распространенном методе воспитания, но в какой мере это была теория, а в каких масштабах порка детей применялась на практике, мы не знаем.

Государственных школ в России XVI в. не было. Обучение в основном велось на дому, в семье. Согласно гл. 26 постановления Стоглавого собора (1551) в городах открывались церковные школы. Учебной литературой для них были книги Священного Писания, главным образом Псалтырь, и некоторые богослужебные книги. Но образование детей не имело широкого распространения и не носило обязательного характера.

Детство по сравнению со средневековьем изменилось мало. До семи лет дети жили с матерью. Затем крестьянские и посадские дети постепенно включались в посильные для них домашние работы. Дворянские дети с 15 лет начинали свой служебный путь. Их вносили в десятни (списки для дворянских воинских смотров), но пока они не получали свое собственное поместье, их считали "новичками" – новиками.

Совершеннолетие наступало с момента создания собственной семьи, с вступлением в брак. Официально разрешался брак для женщин с 12, для мужчин – с 15 лет (гл. 18 "Стоглава"). На практике, видимо, встречались как более ранние незаконные браки (в восемь-девять лет – для привлечения работника в семью, заключения формального родства со знатными фамилиями), так и более поздние. "Кормчая книга", свод переведенных с греческого правил церковно-канонического права, устанавливала предельный возраст заключения брака для женщин – 60 лет.

Мы не знаем статистики количества браков, заключаемых человеком Московской Руси. Видимо, большинство все же женилось один раз. Повторные браки совершали вдовы и вдовцы, за исключением уходивших в монастырь после смерти супруга. Развод разрешался только по уважительным причинам (прелюбодеяние жены, совершение одним из супругов государственного преступления, физическая неспособность к интимной жизни в течение трех лет брака, безвестное отсутствие одного из супругов в течение пяти лет и т.д.), в этой сфере ситуация не изменилась по сравнению со Средневековьем. К причинам развода относили аморальное поведение жены (распитие спиртных напитков в корчме, мытье в мужской бане, ночевка вне дома, участие в развратных "игрищах", несмотря на запреты мужа). К аналогичным похождениям мужей церковь относилась более снисходительно. Бесплодие супругов поводом для развода не считалось: Бог решает, давать детей или нет. Искать нового супруга для деторождения означало идти против Бога. Недаром Василий III, разводясь с бесплодной Соломонией Сабуровой, заготовил обвинения в колдовстве и ворожбе, а тема "неплодства" звучала на заднем плане.

Второй и тем более третий брак церковью не приветствовались. Разрешения на них сопровождались наложением церковного наказания (епитимьи): двоеженец лишался причастия на два года, а троеженец – на пять лет (гл. 21 "Стоглава"). Четвертый брак запрещался. Церковное венчание по правилам было возможно только в нервом браке, во втором и третьем просто читались молитвы. Но на практике запреты часто нарушались (Иван Грозный, который по определению должен был выступать моральным образцом для своих подданных, женился то ли шесть, то ли семь раз).

Церковь (через духовных отцов и институт исповеди) боролась прежде всего с телесной нечистотой, аморальным поведением. За нравственностью интимного поведения церковь следила более тщательно, чем за социальными прегрешениями. Так, на исповеди предписывалось в первую очередь очень подробно расспрашивать о проступках в сфере личной жизни (священникам даже выдавались специальные вопросники, насчитывающие несколько десятков весьма детализированных пунктов), и лишь затем нужно было вопрошать об убийстве, воровстве и других преступлениях против общества.

В XVI в. к категории "блудных" грехов и разврату относили сексуальную жизнь в запрещенные церковью дни (пост, праздники, суббота и воскресенье и некоторые другие дни недели, чаще всего среда и пятница), сношения с чужими женами или растление девиц, сношения с иноверными, разного рода нетрадиционные половые отношения, "блудные помыслы", переодевание в несвойственную своему полу одежду, бритье бороды (за такое уподобление себя женщине человек мог быть предан анафеме), сон без ночной одежды, участие в "игрищах" с "песнями бесовскими, гуслями, сопелями и играми нечистыми", "блевание от объедения или перепития", блудным грехом был даже "смех до слез". Кроме того, "Стоглав" запрещал совместное мытье в банях мужчин и женщин, азартные игры, языческие игрища (русалии), лжепророчество и пр. Ограничивалось и осуждалось скоморошество, пьянство, распутное и аморальное поведение.

После женитьбы или замужества наступал период жизненной и социальной активности. Для женщин он заключался прежде всего в ведении домашнего хозяйства и продолжении рода, деторождении. Профессиональной деятельностью женщины в XVI в. занимались мало: они были заняты в крестьянском хозяйстве, в некоторых отраслях сферы обслуживания, ремесла и промыслов. Мы знаем о роли женщин-боярынь в придворной жизни, о женских монастырях, становившихся хозяйственными единицами. Есть даже одно свидетельство о русской женщине-воительнице по имени Катя, убитой в ливонском походе 1558 г. Но в целом социальная роль женщины в XVI в. имела довольно специальные рамки.

"Домострой" об обязанностях жены

"Поднявшись с постели, умывшись и помолясь, слугам работу на весь день указать, каждому – свое: кому еду на день готовить, а кому хлебы печь ситные или решетные, да и сама бы хозяйка знала, как сеять муку, как квашню затворить-замесить, и хлебы скатать да испечь, и кислые, и пышные, и выпечные, а также калачи и пироги... А еду мясную и рыбную, и всякие пироги и блины, различные каши и кисели, любые блюда печь и варить, все бы сама хозяйка умела, чтобы и слуг научить смогла тому, что знает.

Когда же хлебы пекут, тогда и одежду стирают: так в общей работе и дровам не убыточно; но нужно при том приглядывать, как стирают нарядные рубашки и лучшую одежду, и сколько мыла идет и золы... И всякую бы еду, и мясную, и рыбную, и всякое блюдо, скоромное или постное, сама бы хозяйка знала да умела и сготовить, и слуг научить: такая хозяйка – домовитая да умелая... Если все это хорошая хозяйка знает по строгости и наставлениям мужа, а также по своим способностям, то все будет споро и всего будет вдоволь.

А которая женка или девка рукодельна, так той указать дело: рубашку сшить или вышить убрус да выткать, или шить на пяльцах золотом и шелками – какую из них чему научили, да и это все и доглядеть, и заметить...

Да ведала бы всем хозяйка сама, которой из них какое дать дело, сколько дать чего и сколько чего взять, и сколько чего кто сделает за день, много ли мало, и сколько из чего получится, все бы знала сама, и было бы все у нее на счету. Да и сама хозяйка ни в коем случае и никогда, разве что занедужит или но просьбе мужа, без дела бы не сидела, так что и слугам, на нее глядя, повадно было трудиться. Муж ли придет, простая ли гостья – всегда б и сама за делом сидела: за то ей честь и слава, а мужу хвала. И никогда бы слуги не будили хозяйку, но сама хозяйка будила бы слуг и, спать ложась после всех трудов, всегда бы молилась, тому же уча и слуг".

Средняя продолжительность жизни, по разным оценкам, составляла от 21 до 30 лет, но этот интервал учитывал показатели младенческой смертности и долголетие стариков. Более точные демографические сведения вывести сложно. По крестьянам и посадским людям вообще нет никаких данных. По разрядным книгам видно, что срок упоминаний в разрядах дворянина, активно задействованного на государевой службе, в среднем редко превышал 15 лет. Учитывая, что службу начинали в 15 лет, получаем период социальной активности как раз с 15 до 30 лет. Высшая аристократия имела более долгий срок активности – до 40 лет и более. Некоторые бояре, уцелевшие среди государевых опал, достигали весьма преклонного возраста, по-прежнему числясь на государственных постах. Среди рядовых детей боярских "текучка кадров" была выше.

Каковы были материальные условия жизни людей Московской Руси? Если судить по "Домострою", питание, по крайней мере в зажиточных городских слоях и среди обеспеченного мелкого и среднего дворянства, на которые и ориентирован этот кодеке, было довольно разнообразным. Только перечни блюд насчитывают десятки наименований, дневное меню надо было обновлять практически каждые два-три дня. Подобное разнообразие, конечно, в большей степени относится к знатным и зажиточным слоям. Основу питания бедняков составлял хлеб. Иностранцы отмечали крайнюю неприхотливость русского воина: в походе он питался сухарями, холодной водой и болтушкой из муки (как правило, овсяной).

Основу костюма жителей Московской Руси XVI в., как и в Средневековье, составляли рубахи и порты. Получает распространение рубаха-косоворотка со смещенным разрезом ворота с центральной линии влево. Поверх рубахи надевался зипун – распашная одежда выше колен, полуоблегающая, с застежками встык. Верхней одеждой были кафтаны, охабни, ферязи, терлики. Дворяне могли иметь платье иноземного покроя (польские и венгерские кафтаны). Женщины носили поверх рубахи сарафаны (например, шушун – длинный закрытый сарафан с ложными накладными рукавами), телогреи (душегреи), летники. Простой повседневной одеждой для девушек мог быть передник – два несшитых длинных полотнища, собранные на шнурок на груди. Комплект выходной одежды (рубаха – зипун – кафтан или другая верхняя одежда) мог весить до 15–20 кг, что делало движения замедленными, придавало походке величавость.

Одежда подпоясывалась кожаными поясами или матерчатыми кушаками, нередко также декоративно украшенными. На поясе подвешивались небольшие кожаные сумки. Главным головным убором у мужчин была матерчатая круглая шапка, у богатых – с меховым опушьем (околышем). Фасон шапки во многом зависел от ткани: из войлока, бумажных тканей, овечьей шерсти (поярка) делали высокие колпаки, нередко с загнутыми концами. В основании колпака были отвороты, на которых размещался декор, как правило, в виде вышивки или пуговиц. Крестьяне носили валяные круглые шляпы с небольшими загнутыми вверх полями. Знатные люди носили дома тафью, или скуфью, – небольшую круглую шапочку, похожую на маленькую тюбетейку. Церковь боролась с этим обычаем (особенно в тех случаях, когда тафьи не снимали в церкви). "Стоглав" содержит даже специальную главу "О тафьях безбожного Махмета" (гл. 39), где эти головные уборы названы "безбожного Магомета преданием".

К зимним головным уборам относились треухи, или малахаи (ушанки традиционной формы), парадные высокие горлатные шапки (из меха с горла пушных зверей), черевьи (шапки из меха, снятого с живота). Для торжественных выходов было характерно одновременное использование нескольких шапок: скуфьи, поверх нее – колпака, затем – горлатной шапки.

Незамужние девушки летом могли ходить с непокрытой головой, перевязывая волосы полосками материи, вплетая в них кусочки кожи, цветной материи и т.д. Замужние женщины покрывали волосы платками (убрусами, ширинками), повойниками (плотно охватывающими волосы повязками типа чепчика). Парадными головными уборами были кики и кокошники. Кика состояла из трех элементов: декоративного налобного украшения (собственно кика), чехла для нее (сорока) и убранства затылочной части (позатыльника). Кокошник представлял собой дугообразное украшение в налобной части, нередко отделанное вышивкой, жемчугом, золотыми и серебряными нитями. Нижний край обшивали нитями из жемчуга (короткими – поднизью, или длинными, до плеч, нитями бус – рясной).

Обувь была представлена кожаными ботинками, сапогами и сапожками, онучами, лаптями. Кроме того, носили перчатки (знать – из дорогих тканей и кожи) и рукавицы (из шерсти и овчины), женщины – рукавки (меховые муфты). Были распространены как знак богатства и положения в обществе перстни, кольца, ожерелья и другие ювелирные украшения (в том числе и у мужчин). Среди знатных женщин было принято обильно пользоваться косметикой (белилами, румянами), в буквальном смысле слова "рисовать лицо". Поскольку краски содержали немало вредных веществ, солей металлов, то они накапливались в женском организме и приводили к серьезным заболеваниям. Но красота и обычай требовали жертв.

Мужчины стригли волосы "в скобку" или "в кружок" (обрезание по прямой линии волос вокруг головы, на лбу короче). Усы и борода, как и в Средневековье, считались признаками мужского достоинства, взросления человека. Женщины носили косы. Интересна была манера стричь ногти у женщин-аристократок: двумя дугами от основания, так, чтобы получалось острие, похожее на коготь.

Основными типами крестьянских построек оставались изба и клеть. По данным писцовых книг, более 40% крестьянских дворов в конце XVI в. вообще состояло только из этих двух построек. Но это было, видимо, следствием социально-экономического кризиса конца столетия. В более зажиточные времена крестьянский двор, по-видимому, был более сложным по своей структуре, на нем располагались одна или две избы, клеть, хлев, конюшня, сарай для хранения сена, овин, баня, другие хозяйственные постройки.

В северных и центральных областях в избах начинают появляться большие избы с подклетами (жилым оказывался второй этаж, а первый (подклет ) использовался для хозяйственных нужд). В условиях русской зимы сосредоточение всего необходимого под одной крышей, содержание здесь же скота было рациональным решением. Такая схема организации крестьянского дома получит развитие на Русском Севере в XIX в., но ее примеры можно найти и ранее.

Жилища аристократов в первой половине XVI в. в своих основных чертах продолжают традицию средневековых палат, хором и теремов. В крупных городах постепенно увеличивается число каменных построек.

В первой половине XVI в. дистанция между народным домашним бытом и бытом аристократии была еще не столь велика. Она выражалась скорее в количественных показателях, размерах богатства и разнообразии, но не имела принципиальных различий.

Сегодня я хочу показать вам насколько тяжело жилось нашим предкам в русской деревне 10-го века. Все дело в том, что в те годы средний возраст человека составлял примерно 40-45 лет, а мужчина считался взрослым уже в 14-15 лет и на тот момент мог даже обзавестись детьми. Смотрим и читаем далее, довольно интересно.

В историко-культурный комплекс "Любытино" мы попали в рамках автопробега, посвященного 20-летию группы компаний "Автомир". Он не зря носит название "Одноэтажная Россия" - посмотреть, как жили наши предки, было очень интересно и познавательно.
В Любытино на месте проживания древних славян, среди курганов и захоронений воссоздана настоящая деревня 10-го века, со всеми хозяйственными постройками и необходимой утварью.

Начнем мы с обыкновенной славянской избы. Изба рублена из бревен и покрыта берестой и дерном. В некоторых регионах крыши таких же изб крыли соломой, а где-то щепой. Удивительно, но срок службы такой крыши лишь немногим меньше срока службы всего дома, 25-30 лет, а сам дом служил лет 40. Учитывая время жизни в то время, дома как раз на жизнь человека и хватало.
Кстати, перед входом в дом крытая площадка - это те самые сени из песни про "сени новые, кленовые".

Топится изба по черному, то есть дымовой трубы печь не имеет, дым выходит через маленькое оконце под крышей и через дверь. Нормальных окон тоже нет, а дверь высотой всего лишь около метра. Это сделано для того, чтобы не выпускать тепло из избы.
При топке печи сажа оседает на стенах и крыше. В топке "по черному" есть один большой плюс - в таком доме нет грызунов и насекомых.

Разумеется, дом стоит на земле без всякого фундамента, нижние венцы просто опирают на несколько крупных камней.

Вот так сделана кровля

А вот и печь. Установленный на постаменте из обмазанных глиной бревен каменный очаг. Топили печь с раннего утра. Когда печь топится, находиться в избе невозможно, там оставалась только хозяйка, готовившая пищу, все остальные шли на улицу заниматься делами, в любую погоду. После того, как печь протапливалась, камни отдавали тепло до следующего утра. В печи и готовили пищу.

Вот так выглядит изба изнутри. Спали на лавках, расставленных вдоль стен, на них же сидели во время еды. Дети спали на полатях, на этой фотографии их не видно, они сверху, над головой. В зимнее время в избу брали молодняк домашнего скота, чтобы он не погиб от мороза. В избе также и мылись. Можете представить, какой воздух был там, насколько там было тепло и комфортно. Сразу становится ясно, отчего продолжительность жизни была такой небольшой.

Чтобы не топить избу летом, когда в этом нет необходимости, в деревне было отдельное небольшое здание - хлебная печь. Там пекли хлеб и готовили.

Зерно хранили в амбаре - постройке, поднятой на столбах от поверхности земли, чтобы оградить продукты от грызунов.

В амбаре были устроены сусеки, помните - "по сусекам поскребла..."? Это специальные дощатые ящики, в которые зерно засыпали сверху, а брали его снизу. Так зерно не залеживалось.

Также в деревне был утроен ледник - погреб, в который весной укладывался лед, пересыпался сеном и лежал там почти до следующей зимы.
Одежду, шкуры, не нужную в данный момент утварь и оружие хранили в клети. Также клеть использовалась, когда мужу и жене надо было уединиться.

Овин - эта постройка служила для сушки снопов, и обмолота зерна. Нагретые камни складывались в очаг, на жерди укладывались снопы, и крестьянин сушил их, постоянно переворачивая. Потом зерна обмолачивались и веялись.

Приготовление пищи в печи предполагает особый температурный режим - томление. Так, например, готовятся серые щи. Серыми они зовутся из-за своего серого цвета. Как их готовить?
Для начала берутся зеленые капустные листья, те, что не вошли в кочан, мелко секутся, подсаливаются и укладываются под гнет на неделю, для заквашивания.
Еще для щей нужна перловая крупа, мясо, лук, морковка. Ингридиенты укладываются в горшок, и он ставится в печь, где проведет несколько часов. К вечеру очень сытное и густое блюдо будет готово.

Вот так жили наши предки. Жизнь была нелегкой. Часто случались неурожаи, еще чаще - набеги татар, викингов, просто бандитов. Основным видом экспорта были меха, мед, шкуры. Крестьяне собирали грибы и ягоды, всевозможные травы, ловили рыбу.

При обороне от неприятеля основой экипировкой воина была кольчуга, шит, шлем. Из оружия - копье, топорик, меч. Кольчуга не сказать, что легкая, но в отличие от лат, в ней можно бегать.